Послание из прошлого. Зарница

Он перевел на девушку невидящие глаза. Потрясение, которое он испытал, было слишком велико. Он не мог даже слова сказать. Дыхание будто бы вовсе остановилось, а сердце перестало биться.

Видимо, он на самом деле выглядел неважно, потому что выражение лица девушки стало испуганным — она побледнела и быстро обернулась к кабине шофера.

Илья догадался, что сейчас она забарабанит по стеклу, чтобы шофер поторапливался и сделает гораздо хуже.

С трудом он поднял негнущуюся руку и в последний момент потянул девушку назад.

— В-все… н-нормально… — прохрипел он. — Я… я просто что-то устал.

— Господи… — вымолвила девушка, глядя на него огромными зелеными глазами. — Вы меня перепугали. Мне показалось, что вы перестали дышать.

Наверное, он и правда перестал дышать, — сердце колотилось как бешеное — верный признак панической атаки.

— Н… не знаете, скоро мы приедем? — спросил он деревянным языком.

Она нагнулась, выглянула в темноту. Ей хватило секунды или двух, чтобы сориентироваться, хотя сам Илья, как ни вглядывался, совершенно не мог понять, где они могут находиться. Проносящиеся мимо очертания приземистых строений совсем не напоминали ему город, из которого он выезжал несколькими сутками ранее.

— Проехали Давыдково, — сказала она, поглядывая на него с тревогой, — сейчас Дорогомиловское кладбище и, считай, дома. А… — девушка спохватилась, — … вы где живете? Может быть вам раньше надо было сойти? Вы бы сказали!

Илья с трудом разлепил засохшие губы.

— Нет…я дальше… возле Птичьего рынка…

— Ой… это же другой конец города, — сказала она. — Сейчас уже и не доедешь… а пешком… — глянув с сомнением на его ногу, она покачала головой. — А знаете что? Давайте ко мне зайдем, я вас перевяжу, а там решим! Что скажете? В больницу сейчас точно не попадете.

Шаров посмотрел в ее распахнутые зеленые глаза, полные какого-то внутреннего огня и энергии. Откуда в ней столько сил? Целый день копать тяжелую влажную землю, наверняка без обеда и горячего чая… — подумал он.

В нем боролись два противоположных желания: одно буквально раздирало его — скакнуть прямо через головы спящих людей с мчащегося грузовика и ринуться назад, пока он еще совсем не заплутал, — к дому, где затаился его отряд. Вытащить их и марш-броском вернуться к озеру, откуда все и началось. Возможно, каким-то образом у них получится отыграть назад и забыть воскресенье и «Зарницу» как страшный сон.

Было и другое желание, хотя Илья не знал, как с ним поступить. Разве мог он признать, что эта зеленоглазая красавица, наверняка комсомолка и член трудфронта, завладела его умом и сердцем и ради нее, он готов отказаться от первого желания — то есть, по сути, — бросить ребят.

«Нет, — сказал он себе твердо. — Я их конечно же, не бросаю. Как только я выясню точно, что и как, сразу же вернусь. Возможно, удасться найти какую-нибудь машину и придумать план, как действовать дальше. А еще хорошо бы раздобыть еды».

Никогда ранее он не слышал, чтобы кто-нибудь попадал в подобные передряги — ни в книгах, ни даже в фантастических рассказах и романах, которые он с удовольствием почитывал в библиотеке спортклуба.

Может быть, ученые могли бы ответить на этот вопрос — что им делать в таком случае? Однако, он прекрасно понимал, что ими заинтересуется разведка и контрразведка, допросы с утра до вечера, допрашивать будут и ребят, и девчат, а с учетом военного времени — спрос будет жесткий. И вряд ли кто-то поверит в их байки о «Зарнице», взрыве у озера и прочим приключениям. Не то время. Чем все может закончиться он смутно догадывался и даже не хотел думать об этом.

Значит, должен быть какой-то другой выход.

— Что вы сказали? — девушка снова выдернула его из размышлений.

— Мне… очень неловко, но, пожалуй, вы правы. До «Птичника» в такой состоянии я сейчас не дойду.

— Конечно не дойдете, метро сегодня вообще не работает, а трамваи… уже все. Значит договорились?

— Ага, — Шаров наконец уловил знакомые очертания за бортом, но все равно пока не мог понять, где они находятся, пока девушка снова не наклонилась и глянула на местность.

— Ну вот и наша конечная. Киевский вокзал.

Полуторка пронеслась еще несколько десятков метров и резко затормозила. Народ как по команде начал просыпаться и прыгать в ночь — никто не прощался и не жал руки, как это обычно происходило после поездок на картошку или подобные мероприятия. Люди просто растворялись в темноте.

Они остались в кузове одни — девушка резво соскочила на асфальт и протянула ему руки.

— Давайте помогу!

Стоящий рядом шофер без слов подхватил Илью словно грудного ребенка и помог ему спуститься.

— А здорово вы тогда Алексеенко обогнали на три тысячи! — он хитро подмигнул Шарову. — Я ведь вас узнал, вы же сам Андрей Емельянов! Номер один!

Шаров хотел было сказать, что нет, никакой он не Емельянов, но успел вовремя спохватиться и поймать огромную лапищу водителя полуторки.

— Ну бывайте! Завтра меня уже не будет, ухожу на фронт, — объявил он. — А вы выздоравливайте! — он кивнул на ногу. — Такие бегуны как вы — у нас на вес золота!