Послание из прошлого. Зарница

Оставив Шарова стоять с открытым ртом, он обернулся, кивнул девушке и залез в свою кабину.

Через минуту полуторка скрылась из виду.

Вокруг было темно и если бы не знаменитые часы на башне с правой стороны, в которые Шаров уперся взглядом, можно было подумать, что это вовсе не Москва, а какой-то провинциальный городок.

Но это были именно те самые часы и тот самый Киевский вокзал, и черт возьми — он словно попал в старое кино, причем в кино настоящее — он понял это, когда какой-то мужик с тяжеленной поклажей на плечах случайно задел его во тьме и Илья чуть не упал на грязный, изъеденный клочьями вывернутой земли асфальт.

— Осторожнее! — звонко выкрикнула девушка. — Не видите, человек ранен!

Шаров вдруг подумал, что забыл, как ее зовут. Или она не говорила?

Часы на башне показывали 19:45.

Кажется, когда в толпе он увидел ту самую цыганку, тоже было 19:45.

Прошло всего ничего, но у него было стойкое ощущение, что с момента, как он выбежал из избы на опушке леса, прошли сутки или двое.

Со всех сторон площади в разных направлениях двигались вереницы военных, патрули с повязками и винтовками за плечами, группы мужчин в гражданском, по деловитому виду которых можно было догадаться, что спешат они явно не в кино.

Шаров беспомощно оглянулся.

Площадь перед вокзалом была смутно ему знакома, но ее словно отмотали назад, сдули блеск и глянец, сорвали мирный покров и когда он снова посмотрел на башню с часами, чтобы хоть за что-то зацепиться в качестве отправной точки, то ужаснулся — над ней, словно жуткая химера нависла гигантская овальная тень.

И тень эта плыла по направлению к ним.

Он покачнулся.

— Андрей, вам плохо? — девушка бросилась к нему и подхватила его под локоть.

Он покачал головой и взглядом показал в мрачное небо.

— Я тоже их боюсь… — призналась она. — Хотя уже и привыкла. Эти аэростаты выглядят как огромные хищные птицы с жирным брюхом. Особенно ночью. Зато немец боится их еще сильнее! — хохотнула она и вывела его из оцепенения.

— Аэростаты?

— Ну да… — она внимательно посмотрела на него. — Вы так побледнели, будто бы впервые их увидели…

— Я… забыл, как вас зовут.

Девушка снова улыбнулась.

— А я вам и не говорила. Вряд ли вы запомнили меня на трибуне стадиона имени Сталина. Там было слишком много народа! Я Света. Светлана Карташова. Теперь будем знакомы. — Она помедлила, то ли удивленная его реакций на аэростат заграждения, то ли раздумывая, не откажется ли он от своих первоначальных намерений пойти с ней. — Я живу недалеко от площади Восстания, тут совсем рядом.

— Света… — сказал он и увидел испуг на ее лице. — Конечно… если недалеко, идемте. — Теперь он боялся, что какой-нибудь патруль остановит их и спросит документы. Все-таки военное время, а он — в спортивном костюме. Хорошо, что на спине написано «СССР» а не «Montana». Иначе он и шагу бы не ступил.

С левой стороны сквера большая группа людей с мотыгами и лопатами вгрызалась в твердую землю. Проходя мимо них, он услышал разговор двух мужчин — один говорил, что немец уже занял Малоярославец, второй его злобно прерывал, отвечая, что в Малоярославце они были уже позавчера, а сегодня вот-вот появятся здесь. Работали они исступленно и по их лицам Шаров понял, что опасность не просто близко, она уже буквально на пороге.

Совсем близко ухнуло, раздался вой сирены.

Мимо пробежали несколько девушек — в руках, управляя гигантским аэростатом словно невесомым воздушным змеем, они держали натянутые тросы.

— Быстрее, Андрей, быстрее! — Света буквально протащила его по Бородинскому мосту. Он вертел головой, пытаясь понять, что происходит. Их окружали сотни, тысячи людей — все куда-то бежали, шли, ковыляли — пытаясь унести, утащить нехитрую поклажу — кто на тележках, кто на горбу. Некоторые катили тюки на санях — скрежет металла о мостовую резал сознание как хирургический нож. Другие не выдерживали и садились прямо к ограде моста — так и сидели с отрешенными лицами, глядя куда-то в беспредельную пустоту.

Эвакуируются… — подумал он. — Идут на восток. Подальше от жуткой опасности, сирен, взрывов, неразберихи и шума. Но и там, за мостом, все было точно также.

Они свернули в переулок — здесь было совсем темно и меньше народу. Большая часть людей уходила прямо по Смоленской на Арбат и дальше и постепенно гул позади стих.

— Что творится, — тихо сказала Света, уверенно прокладывая путь по темным улочкам. — Куда они все ринулись?

— Спасаются, — ответил Шаров.

— Думаете… немец скоро будет тут? Займет Москву? — спросила она едва слышно. — Я слышала, что…

Шаров остановился, чтобы отдышаться. Замерла и она.

Он вытер пот со лба и глядя ей прямо в глаза, покачал головой.

— Нет. Не займет. Уж это я точно знаю.

Глава 24

1984 год

Черная «Волга» замерла на въезде во двор. Хищный взгляд ее фар пронизывал всю улочку, ощупывал неказистые хрущевки, теснящиеся друг к другу гаражи и даже пункт приема макулатуры по правой стороне — там сидели двое забулдыг и отчаянно жестикулируя, и о чем-то громко спорили. Черная «Волга» им была до фонаря.