Послание к Филиппийцам

Что же касается нас, то, вникая в это письмо, мы осознаем, что требование Павла относится и к нам. Мы слишком легко смиряемся со взаимоотношениями, вызывающими сожаление. Мы соглашаемся, что разногласия и споры неизбежны в жизни поместной церкви. Мы терпим — а иногда даже с гордостью — разобщенность видимой церкви. Мы стремимся избегать болезненных саморазоблачений и ничего не делаем для примирения. Мы опасаемся, чтобы переговоры между деноминациями не подвергли каким–то образом риску главную истину благовествования. И при всем этом мы забываем, что самое важное — это истина любви Христовой, самая добрая и могущественная сила, ведущая к обновлению.

4. Истинный рост

Мы спрашиваем, каким образом это семя любви должно возрастать

более и более? Ответ: рост любви контролируется и направляется познанием и чувством.

Словарь поможет нам понять смысл слов, используемых здесь Павлом. Слово, переведенное как познание (epignosis), встречается в Новом Завете двадцать раз и всегда относится к познанию дел Божьих, к религиозному, духовному, богословскому знанию (напр. Рим. 1:28; Кол. 2:2). Часто оно предполагает видение самой сути вопроса, понимание его реального существа, как в том случае, когда Павел говорит, что «законом познается грех» (Рим. 3:20, ср. Рим. 10:2). Оно ассоциируется с наставнической работой Святого Духа (Еф. 1:17, ср. Кол. 1:9). Когда это слово относится к христианской жизни и росту, то характеризуется четырьмя чертами. Во–первых, познание есть средство спасения: спасение описывается как «познание истины» (1 Тим. 2:4; 2 Тим. 2:25; 3:7; Евр. 10:26, ср. 2 Пет. 1:3; 2:20). Во–вторых, познание отличает христиан как таковых (Тит. 1:1; 2 Пет. 1:2): христианин — это человек «в познании». В–третьих, познание — это одно из доказательств христианского роста (Кол. 1:10; 2:2; 3:1–10; Фил. 6; 2 Пет. 1:8): стих 2:2 в Послании к Колоссянам особенно близок по смыслу к данному отрывку в Послании к Филиппийцам. В–четвертых, познание — это состояние зрелого христианина (Еф. 4:13).

Мы растем соразмерно нашим знаниям. Без познания спасения не может быть продвижения на пути к зрелости. Если мы не знаем Господа, как можем мы Его любить? И чем лучше мы Его знаем, тем больше любим. Мы можем выразить это следующим образом: когда Павел видит христиан растущими, по мере того как их любовь возрастает в познании, он рассматривает каждого христианина как учащегося. Истина — это необходимая составная часть христианского опыта. Чтобы быть христианином, человек должен прийти к познанию истины. Рост христианина означает возрастание его в овладении истиной вширь и вглубь. Невежество (незнание) — это коренная причина остановки в росте.

«Каждый человек — библейский студент» — это должно быть лозунгом и характеристикой христианина. Но остается одна проблема. Не правда ли, многие люди, похоже, растут в знании, не возрастая при этом как христиане? Развитие разума не сопровождается таким же развитием личности. Именно для того чтобы избежать такой опасности, Павел продолжает далее говорить о любви, возрастающей во всяком чувстве.

Это слово (aisthesis) используется здесь единственный раз в Новом Завете, но в Евр. 5:14 обнаруживается очень близкое ему слово, где оно переводится как чувства. Родственный глагол (aisthanomai) утвердился в значении «понимать», «постигать значение чего–либо» (напр. Лк. 9:45). Aisthesis — это «использование способности, дающей человеку возможность принимать моральное решение»

[34]. Используя это слово вместе со словом познание, Павел связывает знание истины с применением ее в жизни. Он соединяет два вопроса: «Чему учит Библия?» и «Как эта истина влияет на повседневную жизнь?» Ведь именно это Библия и подразумевает под «знанием»: это не просто упражнение разума; ничто не познается истинно до тех пор, пока не переходит в послушание.

Итак, познание и чувство — это базис общей задачи христианской жизни и особенно — долга христианской любви. Суть вопроса прекрасно выражена автором гимна:

Я могу любить то, что любишь Ты,

И делать то, что стал бы делать Ты[35].

В этом отношении христианская любовь не отличается от любой другой любви: она может либо растратить себя напрасно на нестоящие предметы, либо посвятить себя достойным предметам, но недостойным образом. Иными словами, ей необходимо божественное, дающее свет познание, чтобы знать, что любить, и чувство, чтобы понимать, как любить. Это та любовь, образцом для которой послужила любовь Христа. Такой любви надо учиться по Священному Писанию и применять ее, живя в послушании.

5. Плод совершенства