Послание к Филиппийцам

Нас сразу же поражает «сосредоточенность на внутреннем мире». В противоположность 1:27, где Павел использует понятие «подвизаясь», здесь он занят мыслями (дважды), любовью и единодушием. Эти понятия включают в себя внутреннюю позицию отдельного христианина. Не будет истинного единства там, где процветает внутренняя антипатия.

Нет ли здесь противоречия с предыдущим высказыванием Павла о радости по поводу того, что Христос проповедуется даже людьми с негативными устремлениями? Не говорим ли мы теперь, что без совершенного освящения мы не можем быть полностью едиными друг с другом? Да, это так. Общение и единство небесное превзойдут все самое лучшее, что мы знаем на земле, именно по той причине, что это будет общение освященных. Освящение — наша цель на земле, но не решение проблемы. Мы не можем сказать о ком–то: «Если бы только он обладал большей святостью, я мог бы с ним ладить». Ведь равным образом и он мог бы сказать то же самое обо мне! Поэтому объективные реальности учения и личного опыта спасения должны находиться в центре наших мыслей о единстве, чтобы формировать базис, на котором мы строим наши взаимоотношения на более глубоком уровне единства.

Павел подчеркивает важность согласия в мыслях: одни мысли… единомысленны, буквально: «думайте одно и то же… думая одно», то есть первоочередная задача — согласие в истине. А в пределах этого существует единство в любви: имейте ту же любовь.

Обратите внимание, он не говорит «любите одно и то же», но «обладайте той же любовью». Павел имеет в виду любовь, равную Божьей любви, которой Он удостоил нас, чтобы мы действовали и реагировали так, как Он в подобной ситуации. Кроме того, это единство единодушия. Буквально — мы «одинаковы душой». «Душа» — это «истинный человек», особенно его привязанности и воля. Если мы допускаем, что слово «любовь» отражает эмоциональный аспект единства, то можно допустить, что единодушие подчеркивает волевую сторону. Видение единства Павлом охватывает разум, чувства и волю.

3. Христианская гармония

В стихах 3 и 4 появляется новый аспект, который хотя и не отсутствовал в стихе 2, как мы увидим, но не был ясно обозначен. Он выражен словом каждый. Мы не смогли бы понять значения стиха 2, не говоря обо «мне», о «нем» и так далее. Тем не менее глаголы оставались во множественном числе, а личность лишь подразумевалась. Теперь личность — в центре внимания. Ответственность за достойную жизнь в единении — это ответственность индивидуальная, персональная, моя.

На самом деле в стихе 3 нет глагола, и этот стих можно было бы с успехом объединить со стихом 2, как это сделано в RV: «doing nothing…» («ничего не делая…»). Однако правильнее будет считать его частью утверждения о личной ответственности. Вначале говорится о неверном отношении к себе в области целей (любопрение, фракционизм или своекорыстие, эгоизм) и в области оценки (тщеславие,

или самомнение). Затем следует правильная позиция в области самооценки (смиренномудрие) и в области целей (каждый заботится и о других, ст. 4).

Мы можем представить себе учение Павла с 1:27 по 2:4 в виде перевернутого треугольника. Длинная линия наверху — это место, где церковь смотрит в лицо миру, обнаруживает его враждебность, но тем не менее стоит твердо. Однако эта устойчивость зависит от прочности «опор», поддерживающих ее, и они не «раздвинуты» для устойчивости, а, как в треугольнике, сходятся в одной точке — точке индивидуальной ответственности. Павел не оставляет вопроса о достойной жизни, рождающей стойкость, до тех пор пока не находит для нее опоры в достойной жизни отдельного человека, несвоекорыстного, нетщеславного, который смиренно себя оценивает, ищет благоденствия для других людей и ставит их нужды на первое место. Стойкость зависит от единства, а единство зависит от меня.