Послания

Ах, знаменитый бестселлер, листая который за ужином,вдумчивый биржевый маклер чешет затылок, меняясь в лице,знакомясь с теорией мира, требующей трёх с лишним дюжин осейдля пространства, зато не нуждающейся в творце!«Ты уже прочла?» – «Не отрываясь». – «Да, в самом деле…Даже мне, с моей школьной тройкой по физике…Этот еврей…» —

«Англичанин». – «…он правда прикован к креслу?» (Кивок.)«Еле-елеговорит. Книги – диктует. Но – женат, и нажил троих детей».Что ответить тебе, быстроглазый британский гений,в инвалидной коляске, с атрофией лицевыхмышц? Я и сам, томящийся в клетке из трёх измерений,неуместен, как вывих, я сам в последнее время тихи не слишком улыбчив, карман мой прорван,

всякие мелочи выпадают, а потом и не вспомнишь,что именнопотерял – красоту ли греческих формул,или любовь к простору и времени? Не до оды мне,не до гимна —и какие три дюжины! Одного, право, хватит с лихвою,четвёртого, чтобы жадным глазком заглянуть в разлом

дышащего пространства, туда, где пеньковой тьмоюсхвачено мироздание, словно морским узлом.…Теоретически, вылетев со скоростью светав одном направлении, в конце концов прибудешь,как Магеллан,в отправную точку. Жаль, что не только сам ты за время этокончишься, но и вся вселенная. Так что подобный пландаже в случае расцвета звездоплавания не пригодится.

Браво, мудрый мой астрофизик. Но посоветуй всё-таки, какобнаружить его, четвёртое? Пролетает чёрная птица,вероятно, скворец, над весенней улицей. Ночь в руках —гуттаперчевый шар, слюдяные блестки, а днёмстелется дым от сожжённой листвы по окрестным дачам.Пахнет корицею, мокрым снегом, терпким вином.Словом, всем, чего не храним, а потерявши – плачем.

«Разумеется, время – праздник. Столько в нём приправ, причуд и прикрас…»