Посланники Обители. Громовое колесо

- Ладно. Сами о себе всё потом расскажут, – легко отбросил в сторону некоторое замешательство майор. – А пока в камеру их.

- В угловую? – уточнил всё тот же сержант-армеец.

- Ну, а куда ещё? Сказано же – не церемониться с ними! – подтвердил начальник. – И через два часа… Нет! Лучше, через три – ко мне. А пока пусть ребятки развлекутся по полной. Так и петь они потом быстрее начнут. Да, что те соловьи петь начнут! Захочешь, не остановишь.

- Будь исполнено! – неожиданно перешёл на старорежимный жаргон, ломая стереотипы, сержант и развернул меня в сторону участка.

Тут же передо мной возник один из полицейских, второй встал рядом, третий – за спиной. Обернувшись, я увидел, что за третьим уже успели воткнуть рогатого, также окружённого сотрудниками участка сбоку и сзади. Такой вот “змейкой”, под руководством всё того же сержанта мы и поползли в направлении, судя по всему, угловой камеры, где нас с сатиром и ждало незабываемое, по утверждению майора, развлечение.

Что интересно, здесь нам наручники одевать не стали. Про доверие-то, само собой, речи не шло. Или местные считали, что сбежать, будучи окружёнными десятком натренированных бойцов, у нас шансов просто никаких нет. Или же вообще принимали нас за недоростков, неспособных вообще к какому-либо сопротивлению. Я склонялся к первой версии. Только из объективных причин, конечно. Только из объективных.

По пути нас несколько раз прижимали лицом к стене, открывая массивные стальные двери, встречающиеся то и дело. Около каждой такой двери, к тому же именно снаружи дежурил сторожевой. И что интересно – не спал и в телефон не игрался. На совесть дежурил. Да, уж… Охраняли здесь камеры для заключённых, судя по всему, не хуже, чем в легендарной тюрьме Алькатрас. Откуда, напомню, ни разу и никому, так и не удалось совершить удачный побег.

Наша камера. Ну, не наша, конечно, а та, куда нас определили на постой (очень временный, надеюсь), полностью оправдывала своё название, занимая место в самом конце длинного коридора, в углу здания. Проход к ней, точнее в этакий “предбанничек” перед ней, преграждала ещё одна стальная дверь, перед которой дежурили уже аж целых два охранника. И – да. Эта дополнительная степень защиты была создана именно для угловой камеры, поскольку в предбанничке существовал единственный вход и именно в неё.

Господи! Нас с рогатым за кого тут принимают? За Ганнибала Лектера да Чикатило вместе взятых, что ли? Ну, а кого ещё доблестные сотрудники силовых органов так стеречь-то могут? Не Чебурашку же.

Кого здесь так охраняли, мы узнали очень скоро. Узнали, как только оказались внутри камеры, куда нас с Орисом, попутно замечу, буквально втолкнули одного за другим. Хотя ни я, ни сатир при том, вроде как, не давали ни малейшего повода усомниться в своей благонадёжности и в свой изолятор готовы были зайти сами без какого-либо сопротивления.

Надо упомянуть ещё, что перед тем, как открыть дверь, сержант оттянул небольшую стальную задвижку, прикрывавшую бронированное стекло, расположенное ровно на высоте глаз, и рявкнул в расположенную рядом трубку (видимо, какой-то рупор): “Всем отойти к дальней стене”! И лишь только убедившись, что его приказ выполнен, отпёр оказавшимися в кармане ключами замки, коих оказалось ажно три, и отворил проход в камеру.

Как только мы с рогатым оказались внутри своего узилища, дверь за нами захлопнулась. Еле слышно провернулись механизмы замков, отрезая нам путь к отступлению. Кстати, на счёт “еле слышно”. Очень на то похоже, что здесь всерьёз озаботились вопросом звукоизоляции, да и с огромным успехом решили эту непростую задачу.

- Ага! Вот и голубки наши пожаловали, – раздался весёлый голос, лишь только закрылась дверь. Судя по всему, такой вот, не сказать что очень уж оригинальной, фразой нас с сатиром решили поприветствовать местные обитатели. Ну, или, минимум один из обитателей.

Сразу ни я, ни Орис отвечать не стали. Решили сначала оценить диспозицию, так сказать. По-простому – обстановку в камере и присутствующий в ней контингент жильцов.

Сама камера, что не удивительно, особо интересного ничего собой не представляла. Четыре стены, пол, потолок. Всё покрашено в один и тот же, грязно-зелёный цвет. Заморачиваться с дизайном интерьера здесь не стали. В левом от входа углу унитаз с закрытой крышкой и железная раковина. Однако запаха отхожего места здесь, как это ни странно, не чувствовалось вовсе. Вот, хоть какая-то хорошая новость.

Ну, что ещё? Небольшая ровная площадка перед дверью, где мы с рогатым сейчас стояли и оглядывались. Старый обшарпанный деревянный стол, к которому был приставлен точно такой же раритетный стул (единственный на всю камеру), справа от нас. Да четыре кровати. Точнее, две двухъярусные, расположенные в противоположных углах сего помещеньица. И, собственно, всё.