Посланница. Тайна геллании

Кинжал упал, со звоном ударившись об пол. Я обернулась и в отчаянии закричала, не желая осознавать, что все, что сейчас происходит — правда. На пороге храма верхом на коне застыл Дорриэн и с гневом смотрел на алтарь. Безликие попытались схватить его, но их тут же отбросило магией эмпата. Он подъехал к алтарю и, обхватив меня за талию, усадил позади себя. Моя слабая попытка вырваться и кинуться в объятия Аммиана так и осталась безнадежной попыткой. Ощутив резкую боль в виске, я прислонилась к плечу эмпата и прикрыла глаза. Последнее, что видела, было искаженное болью лицо Аммиана. Дальше все вокруг заволокло туманом, затопив сознание черными красками.

Я открыла глаза и, заметив стоящего спиной ко мне эмпата, в ужасе вскочила и прижалась к стене. Услышав шорох, он обернулся и молча протянул мне чашу с каким-то отваром. Я покорно взяла ее в руки. Не сводя с меня глаз, Дорриэн подошел и усадил меня на жесткую кровать, с которой я только что слетела.

— Где мы? — хрипло прошептала я.

— В заброшенной лесной хижине. Я заметил ее, когда ехал за тобой.

За мной? Я с немым стоном зажмурилась и опустила голову. Господи, Аммиан! Что он с ним сделал?

— Ничего. Просто не захотел терять время на этого мальчишку.

Опять эта мерзкая ухмылка! Я готова была выплеснуть кипяток ему в физиономию, только бы не видеть ее. Не смотреть в эти холодные, словно осколки льда глаза.

— Этот мальчишка, как ты выразился, стал моим мужем.

— Не думаю. — Дорриэн поднялся и прошелся к кастрюле, что висела над огнем. Обмакнув в кипятке лоскут ткани, он выжал его и, вернувшись, приложил к моему виску. Только сейчас я почувствовала, что рана сильно саднит. — Обряд не был проведен до конца. Хотя, если бы я приехал двумя секундами позже, пришлось бы убить эльфа и сделать тебя вдовой.

Я отпихнула его руку и отодвинулась подальше. Я его боялась. Несмотря на то, что меня тянуло к нему, я до дрожи в коленях мечтала сейчас оказаться где-нибудь далеко. В другом мире, в другой реальности, там, где он не сможет меня отыскать.

— Это ты меня ударил?

— Пришлось. Ты не очень-то обрадовалась моему появлению.

Легким касанием пальцев Владыка прошелся по моему лицу, опуская руку все ниже и ниже. Я резко дернулась и, вжавшись в угол, с ненавистью прошипела:

— Не смей трогать меня! Ты мне противен.

— Неужели? — Он зло усмехнулся и зажег свечу, вместо той, что только что догорела. — А еще несколько недель назад ты мечтала стать моей женой.

Я заткнула уши, не желая его слушать. Не хочу слышать этот мертвый голос, который разрывает мое сознание на куски. Дорриэн со странной полуулыбкой наблюдал за моими попытками скрыться от него. Но даже, если я могла закрыть глаза, чтобы не видеть его, заткнуть уши, чтобы не слышать, я все так же отчетливо чувствовала его дыхание на своей коже, его запах, его душу. Он не пытался блокироваться. Почему? Что нового я могла увидеть в этой черной душе? Тысячи раз я задавалась вопросом, что так резко заставило его измениться, куда делась его любовь ко мне? Сейчас я не могла прочесть это чувство в нем. Что угодно, только не любовь.

Он вновь прикоснулся к лицу и убрал мои руки.

— В твоем организме еще остался яд. Пей отвар, он тебе поможет.

— Значит, ты знал, что меня травили? Кто? — Неужели ему было известно о том, что меня медленно убивают изощренным способом? А может, это он сводил меня с ума?

— Я узнал о филонелии перед самым отъездом. В комнате Одиэна был найден практически пустой флакончик с ядом. Не бойся, теперь тебе ничего не угрожает. Он наказан.

Из груди вырвался слабый стон. Боже, история повторяется. Сначала Уэйн, теперь Одиэн. Те же слова о наказании, та же хладнокровная жестокость.

— Ты его убил?

— Его казнили. — Усмехнувшись, эмпат добавил. — В Драгонии не любят отравителей.

— Зачем ты поехал за мной? Почему всякий раз, когда я убегаю от тебя, ты вновь меня нагоняешь и делаешь мне больно. За что?

Я резко вздохнула и отбежала в противоположный край хижины. Он поднялся и стал медленно приближаться ко мне, с холодной жестокостью наблюдая за моей паникой. Я огляделась в поисках… так и не поняла, что я хотела найти. Против эмпата я была бессильна. Он это понимал и наслаждался моими муками.

— Оставь меня! Уходи. — Я сползла вниз по стене и, спрятав голову в коленях, накрылась руками.

— Я не могу уйти. — Он опустился рядом и продолжал шептать. — Разве ты еще не поняла, что принадлежишь мне. Я — вот кто тебе нужен. Ни эльф, ни человек, ни кто другой, только я.

Как же я в тот момент его ненавидела. Он говорил все это с грозной иронией, сжигая за мной последний мост к свободной жизни. Жизни без страха и душевных мук.

Я подняла голову и не в силах скрыть боль, прошипела:

— Ты — мое проклятье. Ты — вампир, который забрал у меня все светлое, что еще осталось во мне. Ты убиваешь меня всякий раз, когда находишься рядом. Почему когда я смотрю в твои глаза, я вижу тьму? Что заставляет тебя причинять мне невыносимую боль, от которой хочется кричать? Я больше не могу этого стерпеть. Я ненавижу тебя. Не-на-вижу!