После бури

Мира долго смотрела на него, совершенно сбитая с толку, пока до нее не дошло. Вот дура, и как же она сразу не догадалась.

– Вы облажались. Вам просто нужен юрист. Поэтому ты пришел ко мне.

Подбородок Фрака возмущенно заерзал из стороны в сторону.

– Ты меня не оскорбляй, – хмыкнул он, – и, главное, не оскорбляй себя, Мира. Просто юрист? Да если мне надо будет, я найду сотню просто юристов. Нам просто юристы не нужны. Нам нужен лучший юрист. А лучше тебя я никого не знаю.

Устоять перед лестью трудно, труднее, чем выстоять в бурю. Мира покраснела и услышала свой голос, который, вместо того чтобы послать Фрака ко всем чертям, спрашивал:

– Зачем?

– Журналисты заинтересовались нашей отчетностью, – тихо ответил он и снова поглядел в зеркала.

– Журналисты? Из-за чего?

– Да ни из-за чего! Эта новая главная редакторша в местной газете, она из центра и просто лопается от спеси: решила, наверное, что ей премию дадут, если она раскроет «тайны хоккейного городка». Ну знаешь, как это бывает.

Фрак умолк и как будто устыдился – лишь на короткую секунду, но Мира все равно отчетливо услышала то, что он почти сказал. Она слышала это на протяжении многих лет, с тех пор, как переехала сюда с Петером. И почему это, недоумевали мужики в городе, местная газета «пишет о хоккее только негатив», хотя на деле почти всегда стоит на его стороне. «Отчего это, интересно, СМИ так не любят хоккей? – спрашивали мужики так, словно они – уязвленное меньшинство. – Ведь посмотрите, в фигурном катании травматизм, в легкой атлетике педофилы, футбольными клубами владеют диктатуры… но самое страшное зло, конечно же, – это хоккей!» Эти мужики всегда жертвы, вечно их прижимают и плетут вокруг них заговоры. Как будто не они сами устанавливают правила – причем всегда и везде. Два года назад Фрак приумолк, во всяком случае перестал твердить это Мире, но до сих пор, когда рядом оказывались одни мужики и когда члены клуба мешали спонсорам развернуться и заправлять по-своему, любил попричитать: мол, «в спорте слишком много спорта». Больше всего они, наверное, мечтали о том, чтобы в конце сезона результаты в спортивной таблице определялись выписками со счетов. «Таких надо бить туда, где больно: по кошельку», – говаривала Рамона. Это, кстати, одно из последних воспоминаний, которое осталось о ней у Миры. Фрак вполне заслуживал ее презрения. Она легко могла бы просто послать его к черту. Но Фрак сказал:

– Мира, прошу тебя, нам очень нужен юрист в правлении, вот и все. У нас нет проблем, но сейчас, когда муниципальный совет задумал объединить клубы, а то и вообще открыть новый клуб, эти подлюги журналисты решили покопаться в грязном белье, а ведь ты сама знаешь, как оно бывает: уцепятся за малюсенькую ниточку и целый клубок наплетут! Мы просто хотим, чтобы в правлении был юрист. Чтобы ты просмотрела все бумаги, на всякий случай. Клуб не может нанять тебя напрямую, это будет выглядеть нехорошо, но если вопрос в деньгах, то мы с другими спонсорами готовы целиком поручить твоей фирме юридическое сопровождение бизнес-парка «Бьорнстад» в ближайшие годы. Дело прибыльное, обещаю. Но, может, я зайду к тебе завтра и мы обсудим это подробнее? Лучше у тебя, чем в офисе, так мы с тобой – просто друзья, которые встретились поболтать. Мало ли, еще увидит кто.

Мира сидела, не поднимая глаз, ей было слишком стыдно, оттого что она пыталась убедить себя, будто больше всего в этом деле ее интересует выгодный контракт для фирмы. В действительности это было не так. По-настоящему ее заинтересовало то, что Фрак сказал потом:

– Разумеется, все это между нами, Мира. Никому не говори. Даже Петеру.

Да, Мире было стыдно, но, заглянув в самое нутро хоккейного клуба, она испытала легкое опьянение. В кои-то веки она первой узнала городские новости. Может, ей просто хотелось немножечко, совсем чуть-чуть насладиться этим чувством. Что тут плохого? Так ли это ужасно? Думать об этом ей не хотелось.

– Увидит кто? – переспросила она. – Что ты хочешь сказать? Кто нас может увидеть?

53

Фотографии

Телефон на столе главного редактора задрожал, пришло сообщение от ее отца. Она наклонилась и увидела, что текста нет, просто три фотографии с похорон: на первой Петер Андерсон входит в церковь с самым отъявленным хулиганом «Бьорнстад-Хоккея». На второй Петер Андерсон выходит из церкви вместе с тренером «Бьорнстад-Хоккея». На третьей фотографии из машины Миры Андерсон вылезает Фрак.

Никакого текста и не требовалось. Главный редактор и так поняла, что хотел сказать отец. Как семейство Андерсон будет теперь отрицать свою связь с хоккейным клубом?

Семейство Андерсон и есть «Бьорнстад-Хоккей».

54

Ложь

– Ты завтра дома? – невинно спросила Мира.