После хорошей войны

Совсем не трудно найти и такие позиции, по которым ленд-лизовские поставки оказались большими, чем собственное советское производство. И это не только легковые автомобили повышенной проходимости (знаменитые «Уиллисы», поставлено 50 тыс. штук), полноприводные грузовики (столь же знаменитые «Студебекеры», поставлено 104 тыс. штук), мотоциклы (35 тыс.), бронетранспортеры (7,2 тыс.), автомобили-амфибии (3,5 тыс.). Как бы велика ни была роль американской автомобильной техники (всего поставлено более 375 тыс. одних только грузовиков) - неправдоподобно надежной в сравнении с отечественными «газиками» и «зисами», - гораздо более важное значение имели поставки железнодорожного подвижного состава.

Технология войны середины XX века базировалась на использовании колоссального количества боеприпасов. Теория и практика артиллерийского наступления (остающегося предметом законной гордости советской военной науки) предполагала расходование многих тысяч тонн боеприпасов в день. Такие объемы в ту эпоху можно было перевезти только железнодорожным транспортом, и паровоз стал оружием ничуть не менее важным (хотя и несправедливо забытым публикой и журналистами), нежели танк. СССР получил по ленд-лизу 1911 паровозов и 70 дизельных локомотивов, 11,2 тыс. вагонов различного типа, 94 тыс. тонн колес, осей и колесных пар.

Американские поставки были столь огромными, что они позволили практически свернуть собственное производство подвижного состава - за четыре года (19421945) было произведено всего 92 паровоза и чуть более 1 тыс. вагонов; высвободившиеся производственные мощности были загружены производством боевой техники (в частности, одним из основных производителей танка Т-34 стал Уральский вагоностроительный завод в Нижнем Тагиле). Для полноты картины остается лишь вспомнить про 620 тыс. тонн поставленных по ленд-лизу железнодорожных рельсов.

Трудно переоценить роль ленд-лиза в переоснащении (количественном и качественном) советских Вооруженных сил средствами радиосвязи. 2379 полнокомплектных бортовых радиостанций, 6900 радиопередатчиков, 1 тыс. радиокомпасов, 12,4 тыс. наушников и ларингофонов - и это только для авиации. 15,8 тыс. танковых радиостанций. Более 29 тысяч разнообразных радиостанций для сухопутных войск, в том числе 2092 установленных на шасси «Студебекера» радиостанции большой (400 Вт) мощности SCR-399, при помощи которых обеспечивалась связь в звене корпус-армия-фронт, и еще 400 таких же радиостанций, но без автомобиля. Для обеспечения радиосвязи в тактическом звене (полк-дивизия) было поставлено 11,5 тыс. носимых радиостанций SCR-284 и 12,6 тыс. раций V-100 Pilot (последние уже на заводе-изготовителе снабжались надписями и шкалами на русском языке).

Не была забыта и простая, надежная и помехозащищенная проводная связь -в СССР поставлено 619 тыс. телефонных аппаратов, 200 тыс. наушников, 619 телеграфных станций, 569 телетайпов и совершенно астрономическое количество телефонного провода (1,9 млн км). А также 4,6 млн сухих батарей, 314 тыс. дизель-генераторов, 21 тыс. зарядных станций для аккумуляторов, десятки тысяч различных контрольно-измерительных приборов, включая 1340 осциллографов. И еще 10 млн радиоламп, 170 наземных и 370 бортовых (!!!) радиолокаторов. Американские радиостанции исправно прослужили в народном хозяйстве СССР, на речном и морском флоте до 60-х годов, а советская радиопромышленность по меньшей мере на 10 лет вперед была обеспечена образцами для изучения, освоения и нелицензионного копирования.

Подобные списки можно перечислять еще долго, но все же на первое место по значимости я бы поставил обеспечение советских ВВС авиационным бензином (впрочем, даже по тоннажу эта категория оказалась на первом месте).

Накануне войны ситуация с обеспечением авиации горючим перешла из стадии бензинового кризиса в бензиновую катастрофу. Новые авиамоторы, форсированные по степени сжатия и наддуву, требовали бензина с большим октановым числом, нежели выпускавшийся в значительных количествах Б-70. Плановый (и фактически в 1941 году не достигнутый) объем производства высокооктановых бензинов Б-74 и Б-78[7] (450 тыс. тонн) составлял всего лишь 12 % от мобилизационной заявки НКО (по Б-78 и вовсе 7,5 %). Страна, располагавшая на тот момент самой большой нефтедобычей во всем Старом Свете, держала свою авиацию на строжайшем «голодном пайке». Начавшаяся война отнюдь не улучшила положение - большое количество бензина было потеряно на взорванных складах в западных военных округах, а после выхода летом 1942 г. немецких войск к предгорьям Кавказа эвакуация бакинских нефтеперерабатывающих заводов еще более усугубила кризис.