После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии (ЛП)

Далее состоялись дебаты о плюсах и минусах смертной казни, в которых участвовали от католической церкви до Штерна. В газете Süddeutsche Zeitung Штраус потребовал устроить погром против заключенных, потому что «тогда полиции и системе правосудия не придется больше этим заниматься». 16 октября во всех средствах массовой информации была вновь выдвинута линия психологической войны БКА, заложившая основу для операции на седьмом этаже. На следующий день, используя материалы госбезопасности, Spiegel заявил, что Андреас был организатором нашей акции. Любой журналист мог легко увидеть, что этот материал был подделан. В тот же вечер в программе «Панорама» Голо Манн потребовал, чтобы с заключенными обращались как с заложниками и расстреляли их. Все это было частью публичного шоу команды по управлению кризисом, подготовительной пропаганды. Ребман служил для того, чтобы соединить эту публичную линию с оперативными возможностями, возникающими в результате из вакуума, созданного запретом на контакты.

Решение Федеративной Республики занять жесткую линию лучше всего понять в свете той роли, которую эта операция играла в глобальной реконструкции империалистической политики для контрреволюционного возрождения. Функция ФРГ заключалась в том, чтобы взять на себя ведущую роль в реакционной перестройке Западной Европы с целью создания континентального полицейского государства. Частью цены, которую пришлось заплатить Федеративной Республике, чтобы предотвратить любое возрождение революционной политики в центре власти Западной Европы, был крах старой социал-демократической идеологии и политики. Все это было связано с вопросом обмена пленными. На государственных похоронах Шеель сказал, что если пламя не будет немедленно погашено, то оно, как лесной пожар, распространится по всему миру, и освобождение заключенных стало бы его отправной точкой. Из-за этой неудачи в течение следующих лет нам пришлось разрабатывать новые способы борьбы вместе с заключенными.