После перелома

В первых числах октября войска всех Прибалтийских фронтов совершали крупные перегруппировки и готовились к наступлению на новых направлениях. Наши 42-я и 10-я гвардейская армии занимали теперь полосу, ограниченную справа шоссейной дорогой Эргли — Рига, а слева — рекой Огре. На сильно укрепленный Озолмуйжский район нацелился 19-й гвардейский стрелковый корпус, левее его вышли 15-й и 7-й. Междуречье Даугавы и Огре занял 118-й укрепрайон. 5-й танковый корпус расположился во втором эшелоне.

Вечером 3 октября я доложил в Генштаб решение командующего фронтом. Генерал А. И. Еременко задачу войскам фронта определил так: наступать вдоль обоих берегов Даугавы и, взаимодействуя с 3-м Прибалтийским фронтом, разгромить рижскую группировку противника, освободить столицу Латвии; 42-я армия нацеливается на Сунтажи, южную часть Риги, а 10-я гвардейская — на город Огре, южную окраину Риги. В заключение я просил уточнить, будут ли армии нашего фронта участвовать в освобождении Риги, и если нет, то когда и какие войска их сменят.

Генерал А. И. Антонов обещал ответить мне на эти вопросы позже. Часа через два он позволил и сообщил:

— В Ставке опасаются, и это опасение разделяет маршал Говоров, что войска вашего соседа без помощи 2-го Прибалтийского фронта прорваться в Ригу не смогут. Поэтому вопрос о смене ваших армий севернее Даугавы силами генерала Масленникова пока остается открытым. Разграничительная линия с правым соседом — шоссе Эргли — Рига.

Несколько позже, 6 октября, в связи с постоянным сужением полосы наступления нашего фронта, по решению Ставки началась переброска 10-й гвардейской армии генерала М. И. Казакова и 42-й армии генерала В. П. Свиридова на южный берег Даугавы с тем, чтобы 2-й Прибалтийский фронт нанес удар на Ригу с юга своим правым крылом, а центром и левым крылом продолжал наступление на Либаву.

* * *

Наступление 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов должно было начаться ориентировочно 7 октября. Но мы решили прощупать вражескую оборону уже за несколько дней до этого. Некоторые части провели разведку боем. Нам удалось установить номера вражеских соединений. Судя по всему, враг еще не обнаружил перемещения войск 1-го Прибалтийского фронта на новое направление.

Но вот поступили интересные сообщения от наших разведчиков: немцы готовятся отойти с рубежа «Сигулда» к Риге. Несколько дивизий уже заняли оборону на городском обводе вдоль нижнего течения рек Гауя и Маза-Югла. Разведка доносила, что отмечено движение войск противника к Огре и Ропаже. 

Итак, через несколько дней нам предстояло вести бои у окраины Риги.

И разведчики и партизаны сообщали нам, что в лесах неподалеку от Риги размещаются лагеря военнопленных. Сквозь деревья виднеются длинные ряды колючей проволоки, дощатые вышки с часовыми, приземистые бараки, слышится приглушенный лай овчарок. Изредка тишину прерывают короткие автоматные очереди. А в последние дни со стороны лагерей тянется густой черный дым, он стелется по мокрой траве, и его тяжелый, горький запах пропитал все вокруг, заглушив запах хвои и прелых трав. Стало известно, что гитлеровцы спешно эвакуируют пленных на запад, а трупы ранее расстрелянных и кое-как зарытых в лесу узников сжигают на кострах. Сколько трупов — неизвестно. Но много, очень много.

В Риге участились облавы. Полицейские хватали людей прямо на улицах, загоняли в крытые машины и гнали в порт, на корабли.

Трудовая Рига голодала. А из порта один за другим уходили в Германию суда, груженные награбленным продовольствием.

От наших разведчиков нам стало известно, что в первых числах октября в Рижском порту разыгрались две кровавые драмы. Большая группа латышских граждан воспротивилась посадке на пароход, смяла охрану, и стала разбегаться. Опомнившись, эсэсовцы схватились за автоматы. Густой ливень свинца обрушился на людей. Шестьдесят человек остались лежать на мостовой. На следующий день на одном из пароходов подняли бунт студенты, которых фашисты также насильно увозили в Германию. Конвоиры открыли по студентам огонь. Расправляясь с непокорными, они сбросили триста юношей и девушек за борт.

Фашисты приготовили для взрыва все важные объекты и коммуникации. Железнодорожные и понтонные мосты, электростанции, водопровод. Но заложить основательное количество взрывчатки под Кегумскую ГЭС им еще не удалось. В течение последней декады сентября и в первых числах октября 810-й штурмовой авиационный полк майора Ермолаева тщательно следил за эшелонами, останавливающимися на станции Кегумс и на всех следующих станциях до Огре. Вагоны, отцепляемые на этом участке, летчики штурмового полка тотчас же уничтожали точными ударами с бреющего полета. Среди них, по донесениям наших разведчиков из вражеского тыла, были и вагоны с взрывчаткой, предназначенной для минирования Кегумской ГЭС. Особенно отличился в уничтожении подвижного состава на станциях Огре и Кегумс старший лейтенант Б. Ф. Горохов. За несколько особенно удачных вылетов он был награжден орденом Красного Знамени...