После перелома

В то время как мы приступили к доработке плана Моравско-Остравской операции, левофланговая 18-я армия в тесном взаимодействии с войсками соседнего фронта развернула наступление на город Ружомберок. 4 апреля, после тяжелых, ожесточенных боев, войска армии совместно с бригадами чехословацкого корпуса выбили гитлеровцев из города Липтовский Микулаш. А на следующий день 18-я внезапным ударом, главным образом частями чехословацкого корпуса, овладела крупным словацким городом Ружомберок, важным узлом коммуникаций в горном массиве Большая Фатра. Генерал А. И. Антонов известил меня, что за взятие этих городов в честь войск 4-го Украинского фронта, в том числе и чехословацкого корпуса, будет произведен салют, и просил дать сведения об отличившихся войсках.

К этому времени уточненный план Моравско-Остравской операции и проект директивы фронта о наступлении на Моравскую Остраву были мною уже подготовлены. Однако подпись документов задерживалась, так как маршал Конев по каким-то причинам медлил с передачей 60-й армии.

Замедлились темпы наступления нашей левофланговой 18-й армии.

— Вам надо выехать в 18-ю армию, — сказал мне генерал А. И. Еременко. — Разберитесь на месте в обстановке на левом фланге фронта и в причинах медленного продвижения армии. Помните, что только энергичное наступление армии во взаимодействии с войсками Малиновского может ввести противника в заблуждение о направлении главного удара фронта.

Перед моим отлетом Андрей Иванович дал еще одно указание.

— Побеседуйте с руководством чехословацкого корпуса, ознакомьтесь детально с его действиями в составе армии, — сказал он. — Генерал Свобода, как стало известно, назначается министром национальной обороны, вместо него корпусом будет командовать другой генерал. Побеседуйте с заместителем начальника разведки корпуса поручиком Антонином Сохором. Он Герой Советского Союза, прекрасно знает местные условия...

5 апреля я полетел в 18-ю армию. Надо признаться, что лететь через Карпаты на маленьком неустойчивом По-2 было страшновато. Самолет то взвивался ввысь, то как будто проваливался в глубокую яму, то сносился воздушными потоками в сторону. Огромные темно-синие царственные вершины Карпат, заросшие дремучими лесами, казались какими-то хмурыми, неприветливыми. Но вот показалась и река Ваг. Из-за прошедших в горах проливных дождей она стала многоводной, разлилась. Ширина ее на ряде участков превышала 200 метров. По долине этой реки и наступали войска 18-й армии к городу Ружомберок. Впрочем, долина эта местами превращается в глубокую теснину с нависающими по обе стороны крутыми горами, обрамленными лесами или густым кустарником.

С посадочной площадки меня отвезли на армейский КП. Там я встретился с командующим армией генерал-лейтенантом А. И. Гастиловичем, членом Военного совета генерал-майором С. Е. Колониным, начальником политотдела генерал-майором Л. И. Брежневым и начальником штаба генерал-майором Н. Г. Брилевым. Я поздравил их с освобождением города Ружомберок, потом кратко проинформировал Антона Иосифовича Гастиловича о готовящейся на правом крыле фронтовой операции и о значении действий 18-й армии для скрытия замысла главного удара фронта.

Командующий 18-й армией генерал Гастилович был высокообразованным человеком с большим боевым опытом. 18-ю он возглавлял с ноября 1944 года, со знанием дела руководил боевыми действиями в ходе преодоления Карпат, в Моравско-Остравской операции. Соединения армии во время наступления освободили ряд крупных населенных пунктов, в том числе города Кошице и Попрад.

Большое впечатление произвела на меня встреча на командном пункте с начальником политического отдела армии генералом Леонидом Ильичом Брежневым. Еще до прибытия сюда я знал, что генерал-майор Л. И. Брежнев возглавлял политотдел армии во время легендарных боев на Малой земле под Новороссийском, проделал вместе с армией поистине героический ратный путь от Северного Кавказа до Чехословакии. Познакомиться же с Леонидом Ильичом лично мне довелось только теперь. С первой же беседы он запомнился мне доскональным знанием состояния дел в армии по всем важнейшим направлениям — политической работе, оперативно-тактическим и хозяйственным вопросам, причем в его информации все эти проблемы составляли неразрывное целое. Живость и общительность характера, внимательность к собеседнику, способность сразу схватывать сущность сказанного, а также готовность поддержать шутку, остров слово — эти черты быстро располагали людей к Леониду Ильичу.

О высоком авторитете Л. И. Брежнева я уже слышал от А. И. Еременко, генералов и офицеров политуправления и штаба фронта. Постоянно находясь в частях и подразделениях, в гуще воинов, Леонид Ильич не только отлично знал, какие задачи и как они решают, каковы думы и запросы людей, не только умел оказывать своевременную помощь словом и делом, но всегда оказывался в нужный момент именно там, где этого требовали интересы боя в операции.