После России

– Он мне сказал, что вы знаете, как можно поговорить с Николаем Александровичем Фёдориковым.

– Со старцем.

– Пусть так, со старцем.

– А вы готовы к этому разговору? – Дед посмотрел в глаза Бурматову. – Старец может неприятных вещей наговорить. Он ведь не прост… Видит прошлое и будущее! Пророк, если не сказать большего. Лично Путин его благословил, знаете об этом?

– Приходилось слышать. Но мне хотелось бы встретиться с ним лично. У меня поручение от верховного правителя! – уверенно соврал Бурматов.

Пирогов про Фёдорикова ничего не хотел слышать принципиально, ненавидел его сторонников с тех пор, как работал в полиции Русской Республики. Свою ненависть он объяснял тем, что когда шли аресты по делу НОРТа, «этих подстрекателей никто даже пальцем не тронул». «Свобода совести и есть свобода совести. Пусть они лучше тихо ждут второго пришествия своего мессии, чем что-то делают!» – сказал ему лично Денисенко. Тем не менее, и это Бурматов помнил сам, кое-кого из лидеров фёдорковцев всё-таки задержали и судили. К удивлению, их защищал очень дорогой адвокат, приехавший из Петербурга, и никто сроков не получил.

– Ну что ж, я присягал верховному правителю, я солдат и сочту за честь помочь ему в этом деле. Вам будет удобно на обратном пути заехать.

– Так просто? – удивился Бурматов. Он ожидал большей таинственности.

– Для посланца верховного правителя и министра правительства – просто. Только вы поедите один, без журналиста своего, я дам вам водителя, он вас потом отвезет обратно, в Москву.

Бурматов задумался, но от сопровождающего журналиста толку мало в смысле защиты, а если бы Дед хотел его убить – убил бы уже давно. На всякий случай он позвонил в секретариат и, чтобы всем было слышно, заявил, что приедет в Москву один, на машине штаба Второй армии, а водитель вернётся раньше.

– А почему Лавренюк так вас любит? – спросил Тимофей, прощаясь с Дедом. – Он не из вашей… церкви?

– У них там своя церковь, мне кажется. А любит нас потому, что мы самые верные, самые идейные. Запомните это! – ответил тот очень серьезно.

Новый водитель всю дорогу молчал. Местности Бурматов не знал, навигация не работала. Судя по пейзажу, ехали по сельской местности, вдали от крупных населённых пунктов. Иногда попадались поселки разной степени сохранности, некоторые были вполне обитаемы.

Старец жил в небольшом заброшенном коттеджном поселке, состоявшем из дюжины добротных домов. По периметру дом был обнесен внушительным забором. Всё это было похоже на бандитское поселение из прошлого века. На воротах, как и вдоль всего ограждения, стояла охрана. Похоже, Дедовы бойцы.

Многие дома были нежилыми или имели такой вид. Каждый был окружён своим глухим забором.

Дом старца стоял в середине поселения: пока чужие до него доберутся, их успеют заметить. Как и другие строения, он был сложен из красного кирпича, на узких окнах стояли решетки. Центральный вход завален мусором. Водитель спокойно повернул за угол и показал Бурматову дверь на застекленную веранду.

Его поджидала приятная дама лет сорока пяти, скромно, но хорошо одетая, без косметики.

– Проходите!

Они прошли через несколько комнат, заставленных снизу доверху книгами. Кое-где стояли стулья и диваны, очевидно, там люди должны были ждать приема. Наконец, они попали в огромную гостиную. Бывший хозяин явно не любил солнечного света – высокая зала не имела окон и освещалась лампами. Здесь тоже было много книг. У противоположной от двери стены возвышалось кресло, похожее на трон, с обеих сторон которого на колоннах стояли бюсты Сталина и Путина. Под потолком гроздьями висели чёрно-золотые знамёна. В просветах между книгами виднелись картины и портреты, какие-то дипломы и грамоты.

– Рад вас видит, Тимофей Сергеевич! Всё-таки привёл вас Господь в мой храм. – Бурматов повернулся и увидел нишу, в которой стоял чайный столик и два кресла. В одном из них сидел бородатый мужчина в рясе или в чём-то подобном.

– Николай Александрович, это вы? – Тимофей подошел ближе.

На свои докризисные портреты старец не особо походил, больше на царя Николая Второго, и это сходство было явно не случайным, а тщательно подчёркнутым.

– Садитесь, чаю выпьем, поговорим! – Фёдориков жестом указал на кресло.

Вошла знакомая уже дама с чайником и двумя чашками.

– И вы все эти годы тут живёте?

– Я много где жил. Так сказать, странствовал по святой Руси. Всю её ноженьками обошел, посохом промерил! Поклонялся мощам святых, могилкам воинов-героев, проповедовал да учил! – Старец взял чашку и с неприятным звуком хлебнул.

«Какой-то сказочный персонаж, не верю ни одному слову!» – подумал Бурматов.

– Что это за книги?

– О, это моя гордость. Я называю это ковчегом. Тут все наследие великой России, много из двадцатого века, но особенно я люблю начало века нашего. Тут и публицистика, и художественная литература… Фантастика тогда была чудесная, про «попанданцев» – очень популярный был жанр: герой из того славного времени попадал в прошлое и все менял на благо России! Все это оцифровано, лежит на наших сайтах – полюбопытствуйте! Это великая мудрость, там много важного.