После «Структуры научных революций»

Первичность сообщества по отношению к его членам выражается также в концепции словаря – единицы, воплощающей в себе концептуальную или таксономическую структуру, объединяющую сообщество и одновременно изолирующую его от других групп. Представьте этот словарь в виде программы, помещенной в голову каждого члена группы. Тогда можно показать (хотя и не здесь), что члены группы отличаются не тем, что они обладают одним и тем же словарем, а тем, что их словари конгруэнтны, то есть обладают одной и той же структурой.

Лексическая структура, характерная для группы, более абстрактна, нежели индивидуальные словари или ментальные программы. Лишь эта структура, а не ее разнообразные индивидуальные воплощения, должна быть общей для всех членов сообщества. Здесь устройство структуры похоже на ее функционирование: ее нельзя понять, не включившись в сообщество, которому она служит.

Теперь, надеюсь, понятно, что моя концепция есть некая разновидность постдарвиновского кантианства.

Подобно категориям Канта, словарь служит предпосылкой возможного опыта. Однако в отличие от кантовских категорий лексические категории способны изменяться и с течением времени, и при переходе от одного сообщества к другому. Конечно, ни одно из этих изменений не является всеобъемлющим.

Независимо от того, изменяются ли рассматриваемые сообщества во времени или в концептуальном пространстве, их лексические структуры в главных своих чертах должны пересекаться, иначе не могли бы сохраняться соединительные мостки, позволяющие членам одного сообщества усваивать лексикон другого сообщества. Если бы не сохранялось значительное пересечение, то члены отдельного сообщества были бы лишены возможности оценивать новые теории в тех случаях, когда их признание требует лексического изменения. Однако к обширным следствиям могут приводить и небольшие изменения. Хорошо известный пример – коперниканская революция.

Конечно, в основе всех этих процессов дифференциации и изменения должно лежать нечто устойчивое, жесткое и неизменное. Но подобно кантовской вещи-в-себе оно недостижимо и непостижимо. Находясь вне пространства и времени, этот кантовский источник устойчивости является тем целым, из которого возникают и живые существа, и их ниши, «внутренние» и «внешние» миры.

Опыт и описание возможны только при разделении описываемого и того, кто описывает. Лексическая структура, принимающая это разделение, может по-разному проводить границу между ними, что приводит к разным, хотя не абсолютно разным, формам жизни.

Один способ разграничения лучше подходит для одних целей, другой – для других. Однако ни тот ни другой нельзя признавать истинным или отвергать как ложный, ни один из них не обладает привилегированным доступом к реальному миру. Эти способы бытия-в-мире, задаваемые лексиконом, нельзя оценивать в терминах истины и лжи.

Глава 5 Проблемы исторической философии науки

«Проблемы исторической философии науки» – это первая лекция из цикла лекций в честь Роберта и Маурины Ротшильд, прочитанная Куном в Гарвардском университете 19 ноября 1991 г. В следующем году в виде буклета была опубликована факультетом истории науки Гарвардского университета.