После третьего звонка

Переполнены чем-то замужним, как вязким вареньем.

И глаза праотца наблюдают за дрожью блесны,

Торжествующей втуне победу над щучьим веленьем.

- Ну, ты даешь! - восхитилась Таня. - Откуда ты столько знаешь?

- Я ничего не знаю, - медленно ответил Виктор. - Абсолютно ничего и ни о чем... Просто ловко пускаю пыль в глаза, создаю имидж, видимость. Шибко выгодное дело! Хотя в башке у меня одна только дурь. Поцелуй меня, Танька!

- И это тоже дурь? - спросила она, прищурившись. - Насчет поцелуя?

- А вот это как раз не факт, - пробормотал Виктор. - За фигом на тебе вечно столько тряпок? В доме ведь африканская жара... Начхали, Танька, мы с тобой на советы классика, заклинавшего "не ходите, дети, в Африку гулять!" И ничем хорошим наше непослушание не кончится...

Кто ему тогда подсказал эту вещую мысль?..

10

На все лето теремок пришлось покинуть, вернув его на время хозяевам. И тут как раз начались неприятности: Гера признался Виктору, что Таткины родители в полном недоумении и замешательстве тщетно зазывают его к себе в гости - почему бы ему не приехать туда, где он провел около года? И он не знает, что делать. Ехать для отвода глаз не хочется и врать очень противно.

- Да, крепко я тебя подставил, - невесело и виновато сказал Виктор. - Угораздило идиота... Теперь не расхлебаешь. А что Татка?

- А что Татка? - пожал плечами Гера. - Словно ничего не происходит, пишет портрет соседки в лиловом платке и уверяет родителей, что я просто очень занят.

- Бредятина! Мрак! - проворчал Виктор. - Лажанулись мы с тобой, Герка...

- А самое плохое, Витя, - продолжал Гера, - что я собираюсь жениться. Кстати, не забудь: двадцатого ты должен быть у нас.

- Что-о? - прошептал ошарашенный Виктор и судорожно взлохматил пятерней волосы. - Ты ведь в курсе наших обстоятельств: ни у меня, ни у Таньки невозможно... И если избушка на курьих ножках отпадет... Ты же нас без ножа зарежешь! Я раньше всегда по чужим хатам ошивался. Тебе вступило жениться? Шибко приспичило? Что, Нинка без штампа не дает?

Крашенинников накалялся все сильней.

- Или ты туфли без примерки покупаешь? Такие дела с кондачка не делают! Кому бумага вшивая понадобилась? И еще так спешно! Может, дитя по неопытности ненароком заделали?

Его охватил ужас. Неужели он больше никогда не будет подниматься по утрам на чердачок, чтобы разбудить Таньку и доложить ей, что "один раз в год сады цветут"? А она не распахнет ему навстречу глаза в ржавую крапинку и не засмеется, окинув взглядом его длинную нескладную фигуру? И не удивится: "ну зачем так много мне одной?" И самое поразительное, что действительно одной...

Гера выслушал пламенную отповедь Виктора совершенно бесстрастно, ни на мгновение не изменившись в лице.

- Ты все сказал? - поинтересовался он, когда приятель умолк.

- Послушай, Добрыня Никитич! - взмолился Виктор, чувствуя, что теряет почву под ногами. - Ты попробуй представить, как выглядит твоя Нинка, когда у нее насморк! И вообще сосульки красивы только зимой на крыше, а не в марте, когда падают тебе на голову... Ну, хоть повремени до осени! Осенью я что-нибудь придумаю!

- Что? - спросил Гера.

Виктор заметался в поисках ответа. Конечно, пока предложить ему нечего.

- Обман не может продолжаться вечно, - сказал Георгий. - Но, в конце концов, зачем Крохиным знать, что я женился? Я попрошу родителей никому не рассказывать.

И этот полоумный! Нет, Виктору положительно везет на сумасшедших друзей и подруг!

- Думай, что говоришь! - прорычал он, как загнанный зверь. - Мы и так почти год Крохиным мозги компостируем! Нам больше не увидеть ключей, как своих ушей! А ты рискуешь навсегда потерять любовь и уважение Таткиных родителей!

- Что поделаешь! - развел руками Гера. - Это все равно должно было когда-нибудь случиться.

Ну да, он всегда очень четкий и рассудительный!

- Ох, и умен! - безнадежно пробормотал Виктор. - И, натурально, прав. Я сам во всем виноват, впутал тебя и Татку...

- Положим, меня ты не впутывал, - уточнил Гера. - Это Нателла постаралась при моем полном согласии. Но мне кажется, еще ничего не потеряно и можно на ходу кое-что поправить. Ты слишком быстро скис, Витя, а надо искать выход.

Легко ему рассуждать! Крашенинников взглянул на друга с ненавистью.

- Что ты понимаешь? - начал он, снова закипая, но обстановку разрядила Татка, которая и спасла Виктора на краю последнего отчаяния.

Она появилась улыбающаяся, в чем-то несусветно ярком, и с ходу попросила:

- Не ссорьтесь, мальчики! Вам не идет! А что случилось?

Выяснив суть дела, она презрительно фыркнула.

- Делов-то куча! - весьма "интеллигентно" сказала она, вздернув плечи. - Теперь я ключи уворую для тебя, Витюша, но только в августе. И пускай Герочка женится, ты ему не препятствуй. Дело хорошее!

- Ничего хорошего, кроме плохого. Сомнительная фамилия "Сумнительная"... Неужто Нинке нравится? - машинально прокомментировал растерявшийся Виктор: даже от Татки он не ждал подобного жеста.

- А как же твои моральные принципы? - не к месту поинтересовался у нее Георгий.

- К чертям собачьим! - энергично высказалась Татка. - Раз они мешают вашему счастью!