Последнее лето

Джек взглянул на меня сонными глазами:

– Про белых медведей? И пингвинов? Да, Ева?

– Да, Джек, – сказала я. – Про белых медведей и про пингвинов. И про нас.

* * *

Позже он утер слезы и расправил свои щуплые плечики. Джек у меня мальчик отважный.

* * *

На следующий день я проспала допоздна, потому что ночью вскакивала всякий раз, когда ворочался Джек, – волновалась, что ему из-за меня снятся кошмары. Когда я встала, «Кобра» уже снялась с якоря. Повсюду, сколько хватало глаз, простирался ровный океан.

Вокруг меня в спальных мешках дрыхли гости отшумевшей вечеринки. Все, кроме Рейфа – тот развалился прямо на песке возле нашего кострища, завернувшись, словно в тогу, в какую-то тряпку.

Рядом сидел Джек. Он показал мне книгу, которую читал, и повторил, что ее дала ему одна из мамаш.

– Какая именно? – поинтересовалась я.

Джек держал в руках «Детскую Библию. Истории из Ветхого и Нового Заветов».

– Та, которая… Ну, которая носит платья в цветочек? – спросила я, имея в виду мать-крестьянку, которая упала на горшки с растениями. – Это она дала тебе Библию?

У наших родителей религиозное воспитание не входило в число приоритетов. Когда мы уезжали на лето из города, Джек, отложив на минуту планшет с игрой «Майнкрафт», посмотрел в окно и, указывая на шпиль баптистской церкви Вифания, спросил мать, что означает этот вытянутый плюс.

– Это сборник историй с картинками. И люди, и животные, но не такие милые, как Джордж и Марта, – сообщил он.

– Ну что сказать? Других таких милах днем с огнем не сыщешь.

– В первой истории, – продолжил Джек, – есть говорящий змей и женщина, которая любит фрукты. Женщину зовут так же, как тебя! Хотя мне не нравится, что змей в этой истории отрицательный персонаж. Это подло. А ты знала, что змеи чувствуют запахи языком?

– А о чем история-то? – спросила я.

– Ну вроде как если у тебя есть хороший сад, никогда из него не уходи.

* * *

Просыпались все лениво и начали вставать лишь к полудню. Дэвид долго зевал – можно было все зубы пересчитать, – а затем спросил:

– Эй, а где Алисия?

– Осталась на яхте, – сказала Ди. – Поплыла вместе с ними на Род-Айленд.

– В смысле? Не… Да вы что? – сказал Дэвид.

– Представляете, как разъярится ее папаша, – сказал Терри. – Кстати, Рейф его вычислил. Сто процентов. Они приехали на винтажном бимере. Она выпрыгнула из машины, а он за ней следом. Это тот мужик, который маскирует бородкой безвольный подбородок.

– Но по-прежнему неизвестно, кто мать, – подал голос Лоу.

– Скоро выясним, – сказал Терри.

– Которая подаст на развод, – сострил Рейф. Он развернул свою тогу (под ней были плавки, как нетрудно догадаться, из гардероба Джеймса) и вытряхнул из нее песок. Тога оказалась простыней. – Интересно, какая плотность у этой ткани?

– Прошлым вечером я расшифровала трех родителей, – зевая, сказала Джен. – Хотите услышать каких?

– Трех? – спросила я с недоверием.

– Я сделала кое-что получше. Я захомутала Джеймса, – сказала Саки.

– Серьезно? – спросил Рейф. Он перестал отряхивать песок и недоуменно покачал головой: – Я тоже.

Они с Саки воззрились друг на друга.

Джуси громко расхохотался.

– Простыня с койки Джеймса, – сказал Рейф так, будто это что-то доказывало.

Саки сообщила, что они с Джеймсом занимались этим в рубке. Вроде на корабле это так называется?

Ди заявила, что они с Джеймсом развлекались на бильярдном столе в кают-компании. В основном просто целовались. Он хотел большего, но она не позволила.

Они сверили свои наблюдения касательно расположения родинки и перешли к уточнению других особенностей бычьей анатомии Джеймса.

– Эй, тут мелкие, – сказала я. – Уймитесь, потаскушки.

Неподалеку Джек под грудой одеял читал книжку «Джордж и Марта в солнечный день».

Джен сменила тему, очевидно недовольная, что не вступила в секс-клуб Джеймса. Ее досаду усиливало то обстоятельство, что свое ухватила даже строгая обладательница девственного рта Ди – но это по ее словам (которым я не очень доверяла, поскольку Ди любила приврать).

Терри сидел с самодовольным видом.

– То есть игра по факту закончена, – объявила Джен. – А все почему? Потому, что среди нас есть подлизы.

Один из наших парней, подбивая клинья к девице модельной внешности, похвалялся, что отец у него режиссер. Даже назвал имя и перечислил фильмы, которые тот снял. Он лез из кожи вон, чтобы произвести на нее впечатление.

Джуси. Как мы сразу не догадались!

– Стыдно, – сказал Рейф. – Стыд-стыдобища.

Джус опустил голову. Сплюнул. Со злости пнул тлеющие головешки.

Одна из наших девиц, пытаясь охмурить Джеймса беседой о бункерах, сказала, что ее мать – архитектор. Джен связала это признание с рассказом одной из мамаш о реконструкции на Пятой авеню пентхауса для какого-то принца из Саудовской Аравии. Ди.

Наконец – и это было хуже и неожиданнее всего, – Терри на пальцах объяснял Тесс, где у женщин расположена G-точка. Откуда ему известны такие подробности женского организма? Этот вопрос задала ему и Тесс. Джен слышала, что ответил Терри: у него в семье есть гинеколог.