Последнее наше "Привет" (ЛП)

— Честно-пречестно? — я выпустила ее ручки и протянула мизинец. Она протянула ладошку, и мы сцепили мизинцы.

— Честно-пречестно, — пообещала она.

Мы сели на велосипеды и поехали.

09:02

Мы приехали к Трейс, и при виде ее дома у меня перехватило дыхание. Этот дом был мне как родной. Хоть он и был большим, но для меня он был чем-то наподобие «везде хорошо, а дома лучше». Мы с Аннетт вздохнули и поднялись по ступенькам. Я постучала один раз, затем позвонила в звонок.

Трейс распахнула дверь, и Аннетт бросилась ей в объятия.

— Как же я рада видеть тебя, букашка! — женщина крепко обняла Аннетт.

Четыре года назад Трейс прозвала ее «букашкой». Аннетт всегда любила природу, и какое-то время собирала жучков, но вскоре устала от следов всякой живности на руках. Кейтлин все время говорила ей, что негигиенично приносить насекомых в дом, так что она бросила это хобби где-то через год.

Дочка опустила ручки и, улыбаясь, отстранилась. Трейс распахнула дверь шире и сказала нам:

— Что ж, не стойте на пороге, проходите!

Аннетт юрко пробежала мимо меня и вошла в дом. Я медленно прошла вперед, закрывая за собой дверь. Трейс уперла руки в бедра, широко улыбаясь мне, и я обняла ее, не колеблясь.

— Я так скучала по тебе, Трейс, — прошептала я.

— Я тоже скучала по тебе, Уиллоу, — шепнула она в ответ.

Мы направились в гостиную, и я услышала незнакомый женский голос.

— Кто там?

— Уиллоу и ее дочь Аннетт. Я говорила тебе, что они придут в гости, — ответила Трейс женщине, очевидно, раздраженная тем, что та заговорила.

Мы встали перед диваном, куда Аннетт, не задумываясь, плюхнулась.

— Кто это? —– тихо спросила я Трейс.

Она вздохнула.

— Мы дойдем до этого, обещаю.

Мои глаза распахнулись в удивлении.

— Это твоя?.. – я замолчала, понятия не имея, кем может быть эта женщина, и желая, чтобы Трейс немедленно мне все рассказала.

Трейс снова вздохнула, на этот раз громче.

— Детка, почему бы тебе не посмотреть здесь телевизор, пока мы с мамой поговорим на кухне? — спросила она Аннетт, которая уже не обращала на нас внимания.

— Хорошо, — кивнула дочка, взяв пульт и переключая каналы, пока мы с Трейс уходили на кухню и садились за круглый стол. Кухня не была огорожена стеной от гостиной, так что мы могли видеть, чем занималась Аннетт.

Трейс села напротив меня, сцепив руки на столе, как и я.

— Это Тамара, моя девушка, — тут же призналась она. Ее лицо не выражало страха или ожидания приговора, скорее, уверенность, и я уважала ее за это.

— О-о, — я замолчала. — И как давно вы вместе? — мой вопрос прозвучал не без любопытства.

Никогда не подозревала, что Трейс нравятся женщины, хотя вполне возможно, что она предпочитала женщин все то время, что я ее знала. Я никогда не видела ее с мужчиной.

Она вздохнула.

— Мы скрываем свои отношения семнадцать лет. Это началось очень давно. Она переехала сюда из Орегона девять лет назад, но в общество мы выходим вместе всего два года. Я была влюблена в нее со школы.

Мне было сложно принять все это разом. Она так долго скрывала это, и я не могла понять, как и почему, ведь Трейс была одной из тех людей, которых меньше всего волновало мнение общества.

— Можно узнать, почему ты так долго держала это в секрете? — спросила я медленно.

— Это справедливый вопрос, — вздохнула она. — Это не послужит оправданием, но это все, что я могу сказать. Я приняла свою сексуальную ориентацию всего два года назад, Уиллоу. Я не хотела, чтобы Кеннеди, ты или твои родители знали, что я лесбиянка. Не хотела, чтобы кто-либо узнал об этом. Я всегда думала о своих родителях, они ведь люди консервативных взглядов. Убеждала себя, что была не готова к тому, чтобы мои любимые мешали мне быть тем, кто я есть, но на самом деле я сама не позволяла себе этого. Есть ли в этом хоть какой-то смысл, — продолжила она.

Я взяла ее за руки и крепко сжала их.

— Я люблю тебя, несмотря ни на что. Мы люди, Трейс. Мы не выбираем, кого любить. Мы любим тех, кого велит любить нам наше сердце, — улыбнулась я ей.

— Мы любим тех, кого велит любить нам наше сердце… это истина, — согласилась она, улыбаясь мне.

— Я учусь так жить, — ответила я.

Неожиданно она нахмурилась.

— Я должна сказать кое-что еще, — объявила она, понизив голос. — У Кеннеди нет отца. Я дала ему жизнь, но меня оплодотворили спермой донора. У меня никогда в жизни не была секса с мужчиной.

Я громко вздохнула.

— Ты говорила об этом Кеннеди?

Она кивнула.

— Да, перед его смертью. Я знала, что рано или поздно мне придется рассказать ему.

— Хорошо, что ты это сделала.

— Он должен был узнать, — пожала она плечами.

— Что ж, раз уж мы начали делиться секретами, — я запнулась на мгновение. – Мне тоже кое-что нужно рассказать тебе.

— И что же это за секрет? — спросила она.

Я постаралась ответить незамедлительно.

— Аннетт на сто процентов твоя внучка.

Она просто кивнула.

— Я как бы догадалась. Ты бы меня больше не увидела, если б это было не так.

— Уф, — я отпустила ее руки, улыбаясь. — Все в тебе напоминает мне о нем.

Она тепло улыбнулась в ответ.