Последнее наше "Привет"

— Мне не хватит пальцев сосчитать, сколько разных твоих улыбок я видел. Одной из первых была притворная улыбка, но она тоже замечательная. Ты всегда такая красивая. Но то, как ты улыбалась сегодня, Уиллоу… это восхитительно! Невероятно. Эта улыбка - самое красивое, что я когда-либо видел, и единственное, от чего мое сердце перестает биться по-прежнему, — сказал он, прикасаясь губами к моему уху, а я просто улыбалась.

— Я на седьмом небе, когда ты рядом. Не помню, что испытывал до твоего появления в моей жизни. Тебя так много, Уиллоу, ты занимаешь все мои мысли и даешь мне надежду на лучшее, на менее унылое будущее. Я хочу говорить тебе не только комплименты. Каждый день меня переполняют новые чувства и хочется делиться ими с тобой. Каждый день, Уиллоу, мне нравится в тебе что-то новое.

Я запустила руки ему в волосы, и мы страстно целовали друг друга. Его слова ввергали меня в абсолютно потрясающее, предобморочное состояние. Все, что мне хотелось - это целовать его и целовать, до потери чувств, до стертых губ.

Обняв его за талию, я глубоко вздохнула, осознавая, что слегка влюбилась в него.

В то время как его руки крепко обнимали меня, его подбородок покоился у меня на макушке, и мне это очень нравилось.

17:07

Я поехала домой, Уайатт ехал следом. Я первые увидела, что он водит старый Джип Вранглер бледно-серого цвета. Припарковав свою машину и подойдя ближе, я поняла, что краска ничуть не облупилась, а сев к нему в машину, увидела красивый кожаный и весьма ухоженный салон. Это определенно была

машина Уайатта.

Было очень комфортно сидеть рядом с ним, пока он вез нас по чикагским пробкам. Он был спокойным водителем, и мне было с ним спокойно. Обычно тишина меня раздражала, но в тот вечер я была на удивление расслаблена. Мы болтали о банальных мелочах, я спросила его, каково это, водить одной лишь правой рукой.

— Это нечто, к чему не хочется привыкать, — сказал он.

В начале шестого вечера мы подъехали к его дому, оказавшемуся небольшим, но уютном. Покрашенный в темно-синий цвет, в сумерках он казался черным. Лужайка перед домом ярко зеленела, на окнах были ставни. Его дом казался даже меньше моей квартиры, но радовал глаз.

— Я не хочу вести тебя в кино или в ресторан. Сегодня я хочу научить тебя готовить, — сказал он, выйдя из машины, и мы оба в унисон захлопнули двери.

— Что? — рассмеялась я. — С чего ты взял, что я не умею готовить? — его слова звучали как вызов.

Он усмехнулся моей реакции и тут же продолжил:

— Ты даже не можешь как следует разогреть в микроволновке приготовленную еду. В больнице часть яичницы всегда была холодной, чтоб ты знала.

В ответ я хихикнула.

— Ладно, хорошо, я не часто готовлю обычную еду, так что, пожалуй, возьму у тебя пару уроков. Значит ли это, что ты хорошо готовишь, Уайатт? — спросила я, бросая на него взгляд искоса.

Он открыл передо мной дверь и сказал:

— Неплохо, но могу и лучше. Ну, понимаешь, если бы я мог использовать левую руку, — улыбнулся он, пожимая плечами.

Я обдумывала его ответ, проходя через небольшую гостиную, далее следуя по коридору и заходя в сияющую чистотой кухню. Бросив взгляд на белый кухонный гарнитур, серые столешницы из камня и блестящие деревянные полы под ногами, я вдруг поняла.

— Ох, точно… — замерла я в изумлении. — Ты давно не готовил нормальную еду из-за перелома локтя, да?

Он моргнул.

— А, да… — он замолчал. — Не хочу показаться самовлюбленным эгоистом, но ты и сама знаешь, что я такой. Боюсь, никогда не смогу от этого избавиться, — сказал он, подмигнув мне.

Уайатт обнял меня за плечи одной рукой, крепко прижимая к себе, и поцеловал в висок. Я, улыбаясь, прильнула к нему.

— Будет весело, — пожал он плечами.

— Да, определенно будет интересно, — согласилась я.

Мы оба оказались правы.

Он учил меня, как готовить пасту, не используя кетчуп. Его постигло разочарование, когда он узнал, что я всегда добавляю кетчуп в спагетти.

Он оказался отличным учителем и собеседником, и на секунду я представила, как он в своем классе учит детишек.

Я почистила помидоры и остальные овощи, а также впервые узнала о приправах. Уайатт предпочитал питаться правильно, хотя ему явно было тяжело справляться с ежедневной рутиной одной рукой. Его так радовала паста, что меня это даже позабавило. Он наклонился через мое плечо и задумчиво понюхал еду.

Когда я засмеялась над ним, он удивленно посмотрел на меня:

— Что смешного?

— Ты всегда такой, когда готовишь, или просто обожаешь пасту? — спросила я.

На что он, не выражая никаких эмоций, небрежно ответил:

— Да.

Мы посмеялись друг над другом, нарушая тишину.

Уайатт включил негромкую инструментальную музыку, пока я относила наши тарелки и бокалы в гостиную. Мы сидели на диване, и он уплетал пасту настолько быстро, насколько это возможно было сделать одной рукой.

— Как вкусно, — с наслаждением вздохнул он. — Спасибо тебе большое, Уиллоу. Ты не представляешь, как много для меня это значит.

— Кажется, представляю, — улыбнулась я.

Он смотрел на меня, не переставая есть пасту. Я ела намного медленнее.