Последнее убежище (сборник)

Пусть эта мера выглядела жестокой, она была необходима. Положение других выживших, радиосигналы от которых в первые годы после катастрофы изредка перехватывал связист, было просто ужасным. Люди умирали от радиации, болезней, голода и все учащающихся нападений чудовищ-мутантов. Их колония не в состоянии была помочь этим несчастным, поэтому информация о них была засекречена, а прослушивание эфира прекращено. По сравнению с теми, кто медленно умирал в новосибирском метро и других неприспособленных для длительного проживания убежищах, обитатели бункера жили в поистине райских условиях, получая сбалансированное питание, необходимую медицинскую помощь и защиту от обитающих на поверхности чудовищ. Это стало возможным лишь благодаря строгому контролю за рождаемостью. И вот теперь данным Алферову обещанием он сам нарушил устоявшийся уклад жизни их маленькой колонии.

Неожиданно для себя Грахов почувствовал раздражение.

— Если бы ты раньше определила, что Алферова беременна, мне не пришлось ничего обещать ее мужу!

На лице Войтович не дрогнул ни один мускул. Наверное, на всем свете не было ничего, что могло бы вывести ее из себя.

— Если бы ты согласился на принудительную стерилизацию всех проживающих в бункере мужчин, у нас вообще не возникало бы подобных проблем, — парировала она. — Однако сейчас не время искать виноватых — нужно решить проблему. Надеюсь, ты понимаешь, что это необходимо?

Под пристальным взглядом своего зама Грахов подавленно кивнул.

— Что ты предлагаешь?

Войтович изобразила задумчивость, хотя Грахов не сомневался, что у нее уже есть решение.

— После вашего вчерашнего разговора Алферов наверняка уже поделился с женой своей «радостью», поэтому на добровольный аборт она вряд ли согласится…

«Еще бы она согласилась! Какая нормальная женщина добровольно позволит убить собственного ребенка?»

— Применение к ней насилия в сложившихся обстоятельствах тоже нежелательно. Возникнут совершенно ненужные пересуды.

«Тут ты одними пересудами не обойдешься, — мысленно поправил зама старик. — Разведчики настолько обожают своего командира, что если кто-нибудь попробует что-то сделать его жене, это может вызвать настоящий бунт».

— Поэтому, я вижу только один выход, — ледяным голосом закончила Войтович. — Избавиться от нее.

В первый момент Грахову показалось, что он ослышался, но, взглянув в глаза смотрящей на него женщины, сообразил, что все понял правильно…

* * *

— Командир, — неожиданно подал голос Воробей. — Тут такое дело… Даже не знаю, как сказать… В общем, во время прошлого выхода на берег я видел людей.

— Каких людей? — насторожился Игорь.

— Кто его знает? Судя по фигурам, двое мужчин и женщина. Они на моторке к берегу пристали, в сотне метров от моего НП. Только выгрузились — на них броненосец попер. Пришлось помочь бедолагам.

— Наши, из разведки? — растерялся Игорь, хотя прекрасно знал, что женщин в разведку не берут.

— Не наши, точно, — уверенно ответил Воробей. — Защита никакая, старые армейские противогазы и железная моторка. Думаю, они с правого берега, из города приплыли.

— Гонишь! — опередив Игоря, воскликнул пулеметчик. — В городе еще во время Удара все погибли!

Воробей задумчиво пожал плечами.

— Ну а откуда они тогда взялись? Новосибирск — город большой. Опять же метро, подвалы… Может, кто там и выжил?

— И прожил двадцать лет среди монстров? — скептически заметил Игорь.

Воробей снова пожал плечами.

— Но люди-то были. Я их своими глазами видел. — Он на секунду задумался, но, видимо, решил ничего не скрывать и добавил. — Я для них в лодке аптечку оставил и пару гранат.

В первый момент Игорь даже не нашел, что ответить на такое.

— Ну, ты даешь! Доложил кому-нибудь?

— Кому? Грахову? Ведьме Войтович? — переспросил Воробей. — Тебе вот докладываю. Да и то, если бы мы сейчас не на правый берег направлялись, промолчал бы. Извини.

Игорь переваривал услышанную новость. Оказывается, парни с ним не до конца откровенны. Но ведь и он скрыл от них беременность Ольги, потому что не хотел их подставлять. Так, может, и Воробей тоже…

Закончить мысль он не успел. Сидящий на корме рулевой, до этого не принимавший участия в разговоре, пронзительно закричал.

— Брызгуны!

Воробей мгновенно вскочил, направив на воду свою винтовку. Игорь выхватил из подсумка гранату и успел увидеть, как в нескольких метрах от лодки из воды вырос шипастый спинной плавник гигантской рыбы. А потом выпущенная брызгуном мощная струя воды сбила Воробья за борт…

* * *

Любой выход на поверхность — это событие. И хотя каждый знает, что для него этот выход может оказаться последним, Ольга не помнила случая, чтобы кто-нибудь отказался. Жизнь в бункере — это однообразная работа, давно превратившаяся в рутину, тесные отсеки и изо дня в день, год за годом, одни и те же лица, а на поверхности всякий раз новые впечатления. И хотя там на каждом шагу подстерегает опасность, люди с нетерпением ждут назначенной вылазки.