Последнее волшебство. Недобрый день. Принц и паломница

А король так и не вернулся. В изнывающий от любопытства город дошла лишь молва о сумасшедшей скачке навстречу старому другу.

Чародей Мерлин и вправду оказался жив. Приступ былого недуга, забытье, подобное смерти, приняли за саму смерть, но он очнулся и со временем выбрался из замурованной могилы, где его оставили, сочтя покойником. Теперь он отбыл в Каэрлеон вместе с Артуром и Артуровыми сотоварищами – избранными рыцарями, коих король почитал друзьями. Двору предстояло вскорости последовать за ними.

В течение своего недолгого пребывания в Камелоте, вплоть до переезда в Уэльс, мальчики предавались занятиям, которые хотя и отнимали все силы, тем не менее пришлись принцам весьма по душе.

С первого же дня их взял в оборот учитель фехтования, и навыки, полученные на островах (на саркастические отзывы о таковых даже Гавейн не считал нужным обижаться – здесь, в Камелоте), были развиты и упрочены ежедневными изнуряющими упражнениями. Немало часов принцы проводили в седле; ни один из мальчиков даже не пытался делать вид, что обучение на Оркнеях себя оправдывает. Кони верховного короля столь же не походили на лохматых островных пони, как ратники Моргаузы – на избранных сотоварищей короля.

Муштра щедро перемежалась играми, но непременно военными: мальчики часами просиживали над картами, начерченными на песке, или над рельефными макетами из глины – истинное чудо в глазах изумленных принцев. Часами длились учебные бои и состязания в стрельбе. Здесь оркнейцы отличились, а пуще прочих – Мордред; рука у него была уверенная, а взгляд точен. Выезжали и на лов. Славно было проехаться зимой по болотам, охота на пернатую дичь болот сулила немало развлечений; случалось затравить и зверя, оленя или кабана, на холмистых восточных равнинах или на поросших лесом склонах, что уводили к южным плато.

Двор переехал в Каэрлеон в первую неделю декабря, и мальчики-оркнейцы вместе со всеми. Но не мать. Моргаузу, по повелению Артура, отправили в Эймсбери и поместили в монастырь. Тюрьма лишь по названию, со всеми удобствами, и все-таки тюрьма…

У покоев королевы дежурили солдаты короля; придворных дам заменили святые девы. Монастырь Эймсбери, место рождения Амброзия, принадлежал верховному королю; обитательницы его ни в чем не погрешили бы против монаршей воли.

С наступлением весны, когда откроются дороги, Моргаузу предполагалось отвезти на север, в Каэр-Эйдин, где уже томилась ее сводная сестра королева Моргана.

– Но что она такого сделала? – яростно возмущался Гахерис. – Все мы знаем, что натворила королева Моргана, и наказана она по справедливости. Но наша мать? За что? Она перебралась на Оркнеи вскорости после гибели нашего отца. Король не может об этом не знать – это случилось весной, сразу после свадьбы королевы Морганы в Регеде. Много лет назад! С тех пор она не покидала островов. Зачем лишать ее свободы теперь?

– Затем, что на той самой свадьбе она попыталась убить Мерлина, – безжалостно отозвался Кей: он один среди знати навещал мальчиков в часы досуга.

Принцы изумленно уставились на него.

– Но с тех пор столько воды утекло! – воскликнул Гавейн. – Я был там – я знаю, мать мне рассказывала, хотя сам я ничего не помню по малолетству. Зачем посылать за ней теперь и призывать к ответу за то, что случилось невесть когда?

– А что, собственно, случилось? – осведомился Гахерис, раскрасневшись, воинственно выпятив подбородок.

– Он говорит, мать пыталась убить Мерлина, – повторил Агравейн. – Но ведь ей это не удалось, верно? Так с какой стати?..

– Как это было? – тихо спросил Мордред.

– Чисто по-женски. По-ведьмински, если угодно. – Негодующие расспросы младших принцев оставили Кея равнодушным. – Все произошло на том самом свадебном пиру. Мерлин был там, от имени короля. Она подбавила отравы в вино и устроила так, чтобы Мерлин выпил яд еще более смертельный, когда ее рядом не было, чтобы отвести от себя подозрения. Так оно все и вышло. Мерлин таки поправился, но болезнь затаилась в теле и нанесла удар, так что все уверились в его смерти, – а со временем и впрямь убьет его. Когда Артур послал за королевой Оркнейской и за вами, считалось, что Мерлин мертв и покоится в могиле. Так что король собирался призвать Моргаузу к ответу за убийство.

– Неправда! – закричал Гахерис.

– А хотя бы и правда, что с того? – отозвался Гавейн, поостыв, с агрессивным высокомерием, усвоенным по приезде в Камелот. – Где закон, согласно которому королева не вправе разделаться со своим недругом так, как считает нужным?

– Верно, – тут же подхватил Агравейн. – Матушка всегда говорила, что Мерлин ей враг. А что ей оставалось? Женщины на мечах не дерутся.

– Должно быть, старик оказался слишком силен для ее чар, – отозвался Гарет. – Вот они и подвели.

В голосе мальчика прозвучало сожаление – и только.

Кей обвел принцев взглядом: