Последнее восхождение

  Это сделать нетрудно. Мои научные интересы остаются почти теми же. И я не стал раздумывать долго:

  — Хорошо, Нурис, я еду. Спасибо.

  Вот почему Хохлов просил меня недавно изложить для него письменно соображения о прикладном значении альпинизма. Теперь все ясно.

  Экспедиция называется Гималайской, но официально именуется Комплексным научным высокогорным отрядом МГУ. Выезд ее в Гималаи намечается в 1980 году вместе с командой советских альпинистов, планирующих восхождение на высшую точку мира — пик Эверест (8842 м). Рем Викторович постепенно сколачивал вокруг себя ядро экспедиции, подбирая ученых самых разных специальностей из числа альпинистов. Важно только, чтобы темы их исследований были связаны с высокогорьем. За несколько лет, проведенных совместно на больших высотах Памира и Тянь-Шаня, эти люди должны были сработаться, притереться друг к другу, и тогда из них мог бы получиться коллектив, способный работать в самых трудных условиях высоты и одновременно способных дать хорошие результаты в комплексных научных исследованиях высокогорья. А необходимость этих исследований доказывать не приходится, нивальный пояс гор в настоящее время изучен в гораздо меньшей степени, чем, скажем, Арктика или Антарктида. В 1975 году в отряд входили только четыре человека — начальник отряда доктор географических наук Г. Н. Голубев и кандидаты наук Н. Н. Володичев, Н. А. Урумбаев и В. Н Павлов. В 1976 году отряд значительно увеличился, и Р. В. Хохлов сам поехал с ним на Памир, а в этом, 1977 году, в экспедиции принимают участие уже более двадцати человек, из них тринадцать членов отряда. Остальные - альпинисты. Я включился в подготовку экспедиции и начал тренироваться.

•

  Я позволю себе отвлечься от дневниковых записей, чтобы рассказать о Нурисе. Почему я говорю ему «ты», а он мне «вы» и почему он так и не согласился перейти со мной на «ты», как я его об этом ни просил. Дело в том, что я мог бы назвать его своим учеником, если бы он давно уже не перерос меня на голову во всех отношениях — в спортивном, научном и просто по-человечески. Нурис стал большим специалистом но снежным лавинам. Лавиноведение у нас наука сравнительно молодая и все более и более необходимая для практической деятельности человека в горах. Без инженерной гляциологии не обходится теперь ни одно крупное строительство в высокогорье. Нурис Урумбаев провёл необычное по своей новизне и методике исследование параметров движущихся лавин. Мне довелось быть свидетелем этих исследований.

  Прошлой зимой я приехал под Эльбрус покататься на лыжах Остановился в Проблемной лаборатории снежных лавин МГУ, которая находится у подножья вершины. Приехал я в сложное время. Год выдался снежный, и уже были жертвы. Нурис руководил спасательными работами по поискам потерпевших, прогнозировал сход лавин и на основе этих прогнозов давал рекомендации. Домой он приходил поздно ночью, и поговорить нам никак не удавалось. Борис Струков, работавший вместе с Нурисом, рассказывал мне, как за одно лето они установили на пути лавин арматурные металлические вышки. На каждой из них — пять датчиков на разных высотах. Включаются они автоматически при сходе лавины и передают информацию в лабораторию, начиненную электронными самописцами.

  Наконец лавинная опасность для района Эльбруса миновала, и мы с Нурисом пошли в лабораторию.

  Я рассматривал самописцы, напоминающие электронно-вычислительные машины. В них что-то гудело, пощелкивало, мигали разноцветные лампочки, колебались на циферблатах стрелки.

  — И все это ты сам придумал? — спрашиваю я, с почтением разглядывая сложную аппаратуру.

  — Ребята помогли, — говорит Нурис,

— Боря Струков, Миша Павленко, Лева Масюков... Один бы я ничего не сделал.

  — Слушай, Нурис, объясни ты мне простыми словами, что дает эта установка.

  — Ну, как что?! — удивляется и даже немного обижается он. — Мы знаем теперь. на какой высоте какая сила удара у лавины, как убывает сила воздушной волны по мере удаления от склона... Всё это в зависимости от состояния снега, от времени года, от высоты снежного покрова. Мы получаем полную информацию о том, что происходит внутри лавины.

  — Кто-нибудь проводил раньше подобный эксперимент?

  — Нет. Могу сказать с уверенностью, что установки, которая бы позволяла так заглянуть внутрь лавины на всем её пути, нигде еще не было.

  Мне приятно это слышать. Я знаю Нуриса  давно, без малого двадцать лет. Помню его еще школьником, он впервые появился тогда у нас в альпинистском лагере «Ала-Арча» на Тянь-Шане. Потом был Московский университет, были Хибины, Якутия, Камчатка... много разных мест и еще больше целеустремленного труда. Не раз ходили мы с ним в горах. Бывало, ходили и вдвоём.