Последнее воскресенье ноября

Т а м а р а. Ну забыла я... и что с того?

Н а д я. Да смешно просто! Он как висел, так и весит на вешалке!

Т а м а р а. Да что ты прикапалась с этим зонтиком?! Он все равно бы не помог мне. Вон, какой ветрина сегодня днем был, он сломал бы твой зонтик в два счета!

Н а д я. Да-а, ветрина ужасный был. Я думала, он все деревья сломает.

Т а м а р а (подойдя к окну). Когда ж все эт кончится!

Молчание.

Н а д я. А ты где целый день-то была?

Т а м а р а. К дочери ездила.

Н а д я. Зачем?

Т а м а р а. Не могу я так... понимаешь? не могу. Что, я не мать ей что ли? (Пауза.) Домой просится... говорит, что не может больше исть эти поганые помои пять раз в день, которые вообще исть нельзя! надоело ей тумбочку постоянно на замок закрывать – боится, что скоммуниздят что-нибудь! а еще ее бесит, что она купить себе ничего не может – денег не дают, говорят: «Ты у нас недееспособная»...

Н а д я. Они там совсем рехнулись что ли!

Т а м а р а. Да это просто жуть какая-то! Особенно... когда ты знаешь, что твою дочь пичкают непонятными таблетками. Ты бы видела ее сегодня: сидела вся затуманенная... на губах какая-то пена... (Небольшая пауза.) Я ведь ее даже забрать не могу – не разрешают... ну а если и разрешат, то кто с ней возиться будет? а если она в бега подастся, что тогда? Да и к тому же я за Леню переживаю... кто знает, что у нее на уме.

Н а д я. Я бы на твоем месте подумала хорошенько.

Т а м а р а. И эт мне говорит человек, который проклял свою дочь.

Н а д я. Это было три года назад.

Т а м а р а. Да сколько ты можешь повторять одно и то же? три года назад, три года назад... Да плевать, что было три года назад, – важно то, что сейчас происходит! Ты сама-то когда последний раз с Ларисой виделась?

Н а д я. Издеваешься?

Т а м а р а. Ничуть.

Н а д я. Ты сама знаешь! месяц тому назад.

Т а м а р а. Месяц уже прошел.

Н а д я. Да, месяц. И заметь, она ни разу не навестила своего Митю.

Т а м а р а. Ты извини конечно, но теперь это твоя обязанность!

Н а д я. Какая еще обязанность?

Т а м а р а. Обязанность перед Господом Богом.

Н а д я. Я тебе уже говорила, что я не верю ни в бога, ни в черта!

Т а м а р а. Да-да-да... «но какая-то неведомая сила управляет нами!» Надь, послушай: ты ведь теперь несешь ответственность.

Н а д я. Здорово! Как вы ловко за меня все решили! Я прям не могу!

Т а м а р а. Кто?

Н а д я. Да вы с Ларисой!

Т а м а р а. Не поняла.

Н а д я. Тебе, может, напомнить, кто взвалил на меня этот груз ответственности, а?

Т а м а р а (молчит).

Н а д я. Чего ты молчишь? Сказать?

Т а м а р а (молчит).

Н а д я. Да вы и взвалили! Вы давно уже всё за меня решили! Но ты, сестра моя, одно упустила – Лариса никогда не вернется за своим сыном! Уж поверь мне. Но что самое главное – это ты согласилась взять Митю, а не я! так что он у тебя в гостях, а не у меня! Ну-у... что скажешь? так и будешь молчать?

Пауза.

Т а м а р а. Скажи мне, сестра, – ты эт щас серьезно?

Н а д я. А разве это имеет значение?

Т а м а р а. Да, ты права: это не имеет никакого значения! А знаешь... ты можешь в любой момент отказаться нести ответственность.

Н а д я. Вот спасибо! Что же ты свою инициативу не выдвигаешь тогда?

Т а м а р а. А я уже несу ответственность.

Н а д я. Хм! перед кем? перед господом богом?

Т а м а р а. Да! потому что Он когда-нибудь спросит меня: «Хорошо ли ты относилась к Лёне?»

Н а д я. И что же ты ему ответишь?

Т а м а р а. А я отвечу Ему, что всеми силами пыталась сделать из Лени человека.

Н а д я. Твои б слова да богу в уши. (Небольшая пауза.) Да-а... не думала я, что на старости лет буду сидеть у разбитого корыта...

Долгое молчание.

Ладно... ложись спать. Поздно уже.

Т а м а р а. А сколь время? (Смотрит на часы.) У-ух! Время-то уже полпервого доходит!

Н а д я. Сколько-сколько?! Вот это мы засиделись!

Т а м а р а. Надо и вправду ложиться. Идешь?

Н а д я. Да. Со стола только уберу.

Тамара уходит, Надя остается в полном одиночестве. Через несколько минут она идет в коридор, где начинает одеваться.

Т а м а р а. Ты куда собираешься?

Н а д я (не сразу). Пойду... прогуляюсь...

Т а м а р а. Ты с ума сошла?

Н а д я. Что такое?

Т а м а р а. Ты в окно-то хоть посмотри.

Н а д я. Зачем?

Т а м а р а. Да ты видела, какой ветер опять поднялся?

Н а д я. Не унесет.

Т а м а р а. А дождь?

Н а д я. Я зонтик возьму. Кстати... где он?

Т а м а р а. Он тебе не поможет.

Н а д я. Почему это?

Т а м а р а. Да ты к окну-то хоть подойди.

Надя подходит к окну.

Видишь?

Н а д я. Что?

Т а м а р а. Ветер... Дождь... Град...

Н а д я. Я не сахарная. И ветер меня не унесет. (Направляется к двери.) Где мой зонтик? Ты не видела его?

Т а м а р а. Нет. Не видела.

Н а д я. Здесь же висел... Ай! ладно! так пойду!

Т а м а р а. Надя, ты в своем уме? Ну куда ты собираешься на ночь глядя?

Н а д я. Воздухом подышать. Могу я хотя бы на крылечке постоять? или ты боишься, что меня ветер унесет? или, может быть, маньяк нападет?

Тишина.

Т а м а р а. Надь...

Н а д я. Что?

Т а м а р а. Дверь, если что, открыта.