Последнее воскресенье ноября

Л а р и с а. А щас понедельник что ли? Последнее воскресенье ноября Днем матери считается. Так что с праздником, мама! Ура-а! (У двери.) Поздравляю! От всей души тебя поздравляю!

Н а д я (в спину дочери). Лариса, у меня не было выбора. Я должна была так поступить.

Л а р и с а. Выбора? Так поступить? Мама, ты с ума сошла! Я в чем-то провинилась перед тобой? Я что-то сделала не так? Ах, да! простите! Я же спалила твою квартиру! А хочешь знать, почему я с Андреем развелась? Да потому что это он ее спалил! Да-да. Не веришь? А ты возьми и поверь, хотя бы раз в жизни!

Небольшая пауза.

Н а д я. Ну и зачем же он хотел меня убить?

Л а р и с а. Господи... да кому ты нужна? Успокойся! Никто тебя не собирался убивать. У тебя что, мания преследования? Тоже мне... В какой детский дом ты его отдала?

Н а д я. Лариса, я отдала Митеньку ради его же блага...

Л а р и с а. Я спрашиваю: в какой детский дом ты его отдала?

Н а д я. Лариса, послушай. Мне очень тяжело говорить. Я отдала Митю, потому что ему здесь было очень плохо...

Л а р и с а. Ты не слышишь меня? Я спрашиваю тебя: в какой детский дом ты его отдала?

Н а д я. Лариса, над ним издевались, его никто не любил... Лариса, доча, я хотела его спасти...

Л а р и с а. Господи, что за чушь ты несешь! От кого?

Н а д я. От нас... Мы все постоянно издевались над ним...

Т а м а р а. Ты что такое говоришь-то, а? Лариса, ей плохо.

Н а д я. А что, не так что ли? То Митя Лёнину шоколадку съел... то Митя на обоях рисует... то Митя простыню рвет... – хотя я сама лично видела, как этим твой Леня занимается.

Т а м а р а. Нет, вы только посмотрите на нее! Плетет что попало и все тут!

Н а д я. Да разве я не права? Ты же сама его выставила за дверь!

Т а м а р а (неожиданно смотрит на Ларису). Кто? Я?

Н а д я. А то ты не знаешь!!! Это кем надо быть, чтобы раздетого трехлетнего ребенка выставить на улицу! А если бы он заболел?!

Т а м а р а. Да никто его не выставлял, – он сам вышел!

Н а д я. Ну так правильно! потому что не выдержал. Я бы тоже ушла!

Т а м а р а. Замолчи! Чушь всякую собираешь!

Н а д я. Ну конечно!

Т а м а р а. Замолчи, я сказала!

Л а р и с а. Так! Я не собираюсь это больше выслушивать! Когда ты его отдала в детский дом?

Н а д я (молчит).

Л а р и с а. Мама, я тебя спрашиваю!

Н а д я. Две недели назад. (Не сразу.) Доча, ты... прости меня, пожалуйста...

Л а р и с а. Простить тебя? (Пауза.) Хм... (Пауза.) Никогда. (Уходит.)

Надя очень медленно подходит к окну, но она в него не смотрит, так как голова у нее опущена. Спустя некоторое время Надя направляется к столу, на котором лежит праздничный конверт. Вскрыв его, она достает старую, потертую фотографию. Затемнение.

КАРТИНА ШЕСТАЯ

Прошло несколько месяцев. Появляется пьяная Лариса с бутылкой в руке.

Л а р и с а (медленно проходит). Ну что, довольны?

Н а д я. Чем?

Л а р и с а. Как чем? – мой сын уехал.

Н а д я. Куда?

Л а р и с а. В Испанию.

Т а м а р а. Куда Митя уехал?

Л а р и с а. В Испанию. Его какая-то семья усыновила...

Сестры в недоумении смотрят на Ларису.

...Смогу ли я с ним увидеться? – думаю, что нет! (Начинает смеяться.) Вы знаете, я всегда хотела быть свободной, как считаете: у меня это получилось? – я ведь избавилась от сына.

Т а м а р а. Я думаю, вполне.

Л а р и с а. А я думаю, нет.

Н а д я. Что ты можешь знать о свободе?

Л а р и с а. Совершенно верно! Ни-че-го... Я раньше думала, что свободы нужно добиваться...

Н а д я. Так оно и есть!

Л а р и с а. Не-а! сейчас я понимаю, что свободы не существует.

Т а м а р а. Как эт не существует?

Л а р и с а. А вот так! Андрей никогда не станет свободным, я никогда не стану свободной, Митя никогда не станет свободным, мы никогда не станем свободными, – потому что свободы не су-ще-ству-ет!

Т а м а р а. По-твоему, свобода заключается в человеке?

Л а р и с а. Это исключено! По мне свободы, как таковой, нет – ее никогда не было и не будет. (Матери.) Ты же за меня решала, в чем я пойду в школу, – а это уже является не свободой...

Н а д я. Я не понимаю к чему весь этот сумбур?