Последнее задание Гвенди

Опять в одиночестве, Гвенди уставилась на экран. Слово, которое Эннмарри сказало ей, опять исчезло, проскальзывая сквозь её пальцы как маленькая скользкая рыбка. Она больше не хотела писать это чёртово эссе. И она не намеревалась говорить «корнишон», но хотела сказать «конечно».

«Конечно», «корнишон», «конечно», «корнишон», прошептала она. Гвенди начала плакать. «Дорогой БОЖЕЮ что не так со мной?»

Только она знала, корнишон, она знала. Она даже знала, когда это всё началось: после нажатия на красную кнопочку, чтобы показать Шарлотте, насколько опасной является эта шкатулочка, и как важно это для них обеих держать это в строжайшем секрете только между ними, пока она не будет выброшена на самую конечную свалку мира.

Но Шарлотта не могла знать об этом. Никто не мог.

26

ДЕНЬ 2 НА «МНОГО ФЛАГОВ»

Члены экипажа начали делать свои различные задания, за исключением Гарета Винстоуна, у которого не было назначенной работы. Существуют много чудес, которые можно исследовать на космической станции, но насколько Гвенди может сказать, миллиардер провёл большую часть своего дня в своём номере. Как Ахиллес, погрузившийся в своим мысли, в своей палатке, думает Гвенди. Она может это понять, потому что она сама провела определённое количество времени погрузившись в свои мысли с тех самых пор, когда доктор Глен задал ей свой вопрос. Или лучше сказать продетонировал этот вопрос ей в лицо.

Не как Гарет, Гвенди в отличие от него была сильно занята. Она совершила краткую прогулку к погодной палубе, проверяя там различное оборудование и таращась на Землю внизу, наблюдая, как темнота гладко движется над Северной и Южной Америкой (голубая и фиолетовая кнопочки на её Шкатулочке). Она поучаствовала в Комитете здравоохранения и социальных служб на собрании «Зум». Она рассказала о важности освоения космоса пятиклассникам в Бойсе, которые выиграли право на видеоконференцию с Гвенди в каком-то роде соревнований (а может это была лотерея). Она думает, что всё прошло хорошо, но, чёрт бы это всё побрал, она не может быть до конца уверена. Она проглотила две таблетки Тайленола от головной боли, вызванной стрессом, но она знает, что понадобится что-то большее, чем Тайленол, чтобы провести её через то, что будет дальше.

Они все знали или подозревали. Каждый на борту.

Знали что? Подозревали что? Ну, что Сенатор Гвендолин Питерсон потеряла одну шестерёнку или две. Была на одну упаковку картофеля фри недостаточной для Хэппи-Милла. Одной банкой пива меньше классической упаковки из шести штук. Что её «вечнолюбимый сыр» начал стекать с её «вечнолюбимого крэкера». И так как они были 260 миль над землёй, с Сенатором США во главе какой-то секретной миссии важности А1А. Кэти и доктор Глен выступили против неё. Они не знали, что находится в стальном чемоданчике, но они знали, что Гвенди была намечена на космическую прогулку в День 7, и когда она выйдет туда, в её обладании будет маленькая ракета 6 футов в длину и 4 фута в диаметре. Не более, чем дрон, действительно, вот только источником питания для неё служит крошечный ядерный реактор, который может заставлять продолжать его двигаться как вперёд, так и наружу на, возможно, лет 200. После этого он будет продолжать двигаться вечно на чистой силе инерции.

Этот маленький ядерный завод, хоть и не больше, чем модель поезда, был мощным. Если оператор – Гвенди – облажалась бы в последовательности запуска, пока она парила там, это могло бы взорвать дыру в станции «МФ» или, возможно, дестабилизировать её, посылая космическую станцию в глубокий космос или запуская её в атмосферу Земли, где она бы сгорела. Ни то что бы Гвенди об этом узнала бы: она бы сгорела там за считанные секунды.

Кэти была настолько деликатной, насколько могла. «Я бы не чувствовала себя удобно посылать тебя сюда даже с напарником, если бы я чувствовала, что ты страдаешь от какой-то умственной слабости»

Доктор Глен был более прямым, и ей пришлось уважить его за это.

«Сенатор, вам не кажется, что вы можете страдать от начальной стадии болезни Альцгеймера? Я не хочу задавать этот вопрос, но учитывая обстоятельства, я чувствую, что мне следует это сделать».

Гвенди знала, что всё может обернуться так, и отработала свою версию истории с доктором Амбросссом, кто согласился помочь ей, но только с большим нежеланием. Они оба понимали, что лучшая история такая, которая содержит как можно больше правды, насколько это возможно. В соответствии с этим, она рассказала Кэти и Доктору Глену, так как ей поручили кое-что невероятно важное всему миру, она была под воздействием серьёзнейшего стресса на протяжении двух долбаных лет, она не спала хорошо, и это была причина, по которой она иногда забывала вещи. Кэти решительно призналась, что 95 процентов времени, Гвенди вела себя либо выше, либо наравне с принятым стандартом поведения.