Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой

Тут же прибыли транспорты с десантом. 1-я бригада Гулыги высадилась в Ризе и с ходу включилась в ударную группу. Корабли продолжали сопровождать наступление, долбили турок огнем. По берегу их подгоняли штыки пластунов, не давали закрепиться на промежуточных рубежах. А 2-я пластунская бригада Краснопевцева стала высаживаться у Сюрмене, рядом с Трапезундом. Причем казаки рассудили по-своему. Прикинули, что спускать с транспортов шлюпки и боты, грузиться в них, будет слишком долго, враг может опомниться. Бросились в море вплавь — в начале апреля. Даже лошадей повели вплавь, хотя лошади у пластунов были не строевые, а обозные «старушки». Утонула лишь одна, а казаки добрались до берега все. Бригада появилась в тылу отступавших турок, и оборона окончательно рухнула.

В Стамбуле спохватились. Чтобы помешать перевозкам, нацелили на Новороссийск германские подводные лодки, крейсер «Бреслау», он начал обстреливать город. Но из Севастополя подоспели броненосцы, и крейсер убрался, субмарины обнаружили с самолетов и отогнали. А предпринять что-то еще туркам не дали, Босфор блокировали русские субмарины. Ничего не смогло предпринять и сухопутное командование противника. Пробовало укрепиться на последней перед Трапезундом речке Кара-дере, но 15 апреля собравшихся здесь неприятелей накрыли корабельными залпами, пластуны устремились вперед. Турки побежали. Пытались дать отпор на городских окраинах, их сбили одной атакой. 18 апреля Трапезунд пал. Были захвачены тяжелые и береговые турецкие орудия, только полевые сумели вывезти.

Разгневанный Энвер приказал 3-й армии во что бы то ни стало вернуть порт. Войска, бежавшие из города, срочно повернули обратно, они повели атаки с запада. Часть соединений, оборонявшихся от русских со стороны Байбурта, тоже развернули на 180 градусов, они двинулись на Трапезунд с юга. Казаки и солдаты отчаянно отбивались, то и дело доходило до рукопашных. Но по-прежнему помогали орудия флота, а порт теперь был в распоряжении русских. Сюда стали прибывать пароходы из Мариуполя, подвозить ополченские дивизии. Их объединили в 5-й Кавказский корпус генерала Яблочкина.

Силы в Трапезунде постепенно росли, натиск неприятеля выдыхался. Уже не турки, а русские переходили в атаки, оттесняли противника от города. Это было нелегко. Вокруг лежали крутые горы, сплошь покрытые зарослями кустарника. Враг оборудовал укрепленные позиции, перегораживая ущелья. А неопытные ополченцы робели под пулями, в непривычных для них горах. Лишь за месяц, шаг за шагом, очистили от противника территорию на 20–25 км от Трапезунда. Но ведь турки сняли для контрударов войска с южного направления, их начали теснить и отсюда. Части 2-го Туркестанского корпуса продвигались, отвоевывали перевалы Понтийского хребта, и пластуны 3-й бригады Камянистого встретились со своими братьями из бригада Гулыги. Главные силы армии и приморская группировка соединились. Вокруг Трапезунда Юденич распорядился строить укрепрайон, прикрыть порт от новых нападений.

Одновременно со сражением за Трапезунд Кавказский фронт предпринял наступление на восточном фланге. Британский корпус Таунсенда изнемогал в осаде, его надо было выручать. Великий князь Николай Николаевич усилил 4-ю казачью дивизию Чернозубова — придал ему бригады забайкальцев и пластунов, полк пограничников, армянские дружины. Этот отряд должен был из Иранского Азербайджана вторгнуться в Ирак с севера, идти на Мосул. А корпусу Баратова предписывалось ударить с востока, на Багдад. Великий князь предложил англичанам направить свежие силы в Ирак, вместе с русскими разгромить 6-ю турецкую армию, спасти Таунсенда, а дальше можно будет развивать наступление на запад вдоль Багдадской железной дороги — на Сирию, Турцию.

Полгода назад этот план вынашивали сами англичане, но турки слишком крепко всыпали им. Теперь союзники увиливали, ссылались, что не готовы. Русским тоже потребовалось некоторое время, чтобы перегруппироваться, экипировать войска. Сейчас предстояло преодолевать уже не морозы, а зной. Собирали большие обозы для воды и продовольствия. Солдатам выдавали специальные матерчатые козырьки на шнурках, их привязывали к фуражкам, прикрывали лоб и затылок во избежание солнечных ударов. Даже для лошадей пошили налобники из белой ткани.