Последняя черта

Таша замерла, оглянувшись округлившимися от страха глазами, и не смела поверить в своё счастье. Широкоплечий парень, решительный, но непривычно агрессивный и громкий. Девушка попятилась, неотрывно глядя на открывшуюся картину, смотрела то на преследователей, то на Дикого, очень хотела улыбнуться, но не получалось.

«Нужно прекратить так одеваться», — в который раз измученно подумала Таша.

Гопники, которые ещё остались на ногах, дали дёру. Дикий убедился, что пятки прекратили сверкать под тусклыми фонарями, несколько раз шумно вдохнул-выдохнул через нос, успокаиваясь, повернулся к Таше всё ещё хмурый, но уже не злой, и, требовательно взяв за руку, повёл её дальше по прохладным улицам.

— Почему ты меня не подождала? — спросил строго, не пряча искреннее волнение. — Могла позвонить хотя бы. Я, конечно, тоже виноват, что задержался... Но ты же понимаешь, что небезопасно ходить в одиночестве.

— Прости, — только выдавила она, вцепившись в его лапищу. — Я ведь ходила уже одна, ничего не было... Да и сама виновата.

Таша не знала, куда себя деть. С одной стороны, на неё до сих пор наплывало это состояние ужаса, с другой — маячило лицо учителя, а ещё был Дикий, который держал за руку и куда-то тащил. Потерявшись в пространстве, она хваталась за него, как за спасительную соломинку. Как будто кроме тёплой ладони в мире сейчас ничего не существовало.

— Сама виновата?! — рыкнул Дикий. — Это ты от нашего государства нахваталась? Таша, это такой бред, — кажется, у него накипело. — Уважающий себя мужик сам отвечает за свой хуй, а приняли этот ебаный закон, чтобы покрывать трусов и собственный беспредел, — он замедлил шаг и посмотрел на неё. Как ещё объяснить, что она слишком хрупкая, светлая, чистая, и только последний еблан посмеет к ней так притронуться? — Не думай даже в это верить, слышишь?

— Ага... — пробормотала Ташка, отводя взгляд в сторону. Она не понимала, просто в голове не укладывалось. И вряд ли в этом её убедило именно государство, скорее, обстоятельства. Конечно, девушка имеет право отбиваться при нападении, но, главное, не перегнуть палку, потому что самооборона не должна привести к смерти. Как это случилось с ней. Да и не отбивалась она тогда, просто сдали нервы, а боль заслонила здравый смысл.

— Но ведь всё обошлось, да? — Она улыбнулась. — Так что это неважно.

— Угу, — угрюмо согласился Дикий и, словно ещё волнуясь, на секунду крепче сжал её пальцы. — Обошлось. А лекций о том, что нужно быть осмотрительной, тебе, наверное, и от бабушки хватает, — догадался он.

— Она меня почти не трогает, — развеяла его подозрения Таша. — Знает, что я сама всё понимаю, да и вообще думает, что я совершенно в другом месте. В этот район меня бы в жизни не пустила добровольно. Врать тяжело, конечно, но привыкаешь со временем.

Уняв наконец бешено колотящееся сердце, девушка высвободила руку, но только для того, чтобы достать со дна рюкзака сигареты. Она испытывала огромную дозу неловкости и стеснения от этого жеста Дикого — осознала только сейчас. Поэтому взялась за лямку, а в другой руке держала сигарету. Как бы и не прикопаться, но сожаление навалилось тут же. Без его прикосновения, где-то на подсознательном уровне, было не так спокойно.

Дикий достал свою новую электронную зажигалку и поделился огнём с Ташей. Закурил следом — так и ему было проще тушить опасное для врагов, но ненужное сейчас бешенство.

— Как учёба? — сменил тему он. — Знаешь, если общение с нами тебе мешает... Я не считаю, что это самое главное. У тебя свои приоритеты, наверное. Ты говори, если вдруг. Если неудобно будет. Если врать противно. Ещё чего...

Ему до сих пор казалось, что она какая-то неправильная — в хорошем смысле — по сравнению с ними со всеми: наркоманами, преступниками. В какой-то степени боялся, что компания её испортит, но время шло, а она оставалась собой. Может, чуть более раскрепощённой, уже не так жалась по углам, как в первый раз, но в своём характере не менялась ничуть. «Это только кажется, что она маленькая», — понимал Дикий. Но ничего поделать с собой не мог. О Таше всё ещё хотелось заботиться.

Дополнение | Ещё не... ч.2

— Нормально, — пожала плечами девушка, — усваивается. Иногда с математикой плохо, но, вроде, вывожу. Справлюсь — куда денусь? И нет, не мешает. Как, интересно, это вообще может помешать?

Таша сейчас судорожно вспоминала, знает ли вообще Дикий о её положении. Алиса — знала, Лёха — знал, он тоже ведь, наверняка, должен. Таша точно помнила, что сама не рассказывала, а остатки компании впечатления болтливых не производили. Она не стеснялась этого. Мысль если не «он заслужил», то хотя бы «ты защищалась» Алиса в светлую головушку вбить смогла. Просто защита зашла несколько дальше, вот и всё.

Дикий и сам не понимал, как они ей могут помешать. Сказал какую-то глупость, ей-богу.

— Если что, проси Лёху, он в математике шарит, — предложил он, старательно уходя от вопроса.

Таша вздохнула, прикрыв глаза.