Последняя из рода Блау

Возились они несколько мгновений, но мне показалось, что прошла целая вечность. Сначала раскидали мусор, потом отламывали что-то, потом Шакти нырнул вниз и залез под сцену почти полностью. Марий нетерпеливо косился в небо, поддерживая на руке плетение воздушных чар. Видимо, для самоуспокоения, потому что против Вызванного любые атакующие плетения бесполезны, только экзорцисты вместе с мастерами формаций могут закрыть прореху между мирами.

Все произошло в один момент. Шакти вынырнул и с триумфальным возгласом поднял вверх руку с каким-то небольшим кубом. Грянул гром, око раскрылось полностью, и торнадо обрушился с небес прямо на землю. В куполе тряхнуло так, что мы грянулись оземь, упали друг на друга, путаясь руками и ногами.

– Претор…

– Марий!

Кто-то кричал, торнадо вращался, засасывая в свое нутро все, что попадалось на пути: мусор, тела, куски дерева и металла, цветы, газеты – все шло в ход. Раззявленная голодная пасть поглощала все, до чего дотягивались потоки воздуха.

Короткий вскрик, и Шакти унесло внутрь, прямо в центр воронки. Мы смотрели, как маленькую фигурку в сером хитоне кидает из стороны в сторону, сталкивая по пути с обломками и мусором, поднимая все выше и выше к открытой пасти ока, пока наконец он не исчез внутри. Его засосало.

Око сожрало Шакти.

Это была последняя жертва, и преграда между мирами истлела полностью – Вызванный явился в мир.

Из ока начали выползать, заполняя все пространство в небе, живые черные щупальца силы. Люди любят давать привычные имена явлениям, но демон это не более чем овеществленное слово, на самом деле результат любого вызова – приход в мир субстанции антижизни. Каждый видит свое, кто-то рогатых демонов эпохи Грани, кто-то огромных умертвий. Сигнальные системы посылают образы, которые просто неспособно обработать человеческое сознание, неспособно объять и принять, поэтому подбирается наиболее близкая картина. Я видела черный жирный сгусток тумана, который кляксами сползал вниз, поглощая все вокруг.

Вызванному все равно, что жрать, любая материя, любая органика перемалывалась и исчезала, навсегда растворяясь в его ненасытной утробе. И он будет жрать, жрать до тех пор, пока его не остановят.

Марий лежал посередине, между сценой и куполом, вцепившись руками в остатки непонятно откуда появившейся на площади кареты. Упала с неба? Вихри неистовствовали. Его снова подбросило и несколько раз перевернуло в воздухе так, что он оказался всего в десяти шагах от круга. И главное, у него в руке был зажат так необходимый нам куб.

Он начал активировать заготовку воздушных чар, которую давно держал в кулаке, и зашвырнул куб в нашу сторону. Артефакт перекувырнулся несколько раз и упал в пяти шагах от границы защиты – сбоили настройки чар. Он что, заранее плел воздушные силки и вообще не собирался возвращаться?

Воронка, которая засосала Шакти, приближалась к Марию, постепенно сужая круг. Претор отсалютовал нам, тем, кто в куполе, приложив сжатый кулак к груди, прощаясь. Псаков герой… Он приготовился умирать.

Деревянный кругляш моего артефакта на груди нагрелся, вспыхнув серебристым вечным огнем Великого, в ушах загремели барабаны, перекрывая все звуки вокруг…

Говорят, в жизни бывают те самые поворотные моменты, когда время замирает, растягиваясь, и одно мгновение тянется целую вечность. Те самые, которые определяют, ты Высший – или тварь дрожащая. Те самые, когда ты всю жизнь жалеешь, если этого не сделал, и всю жизнь гордишься собственной глупостью, если решился.

Больше всех сражаются целители, у них своя собственная ежедневная битва, которая никогда не заканчивается. Битва за жизнь. За претора Мария стоило сражаться, пока он еще жив.

Быть смелым много ума не надо, скорее наоборот. Я облизнула пересохшие от страха губы, собираясь с духом, чтобы сделать первую действительно глупую вещь в этой жизни – выйти из Ока, когда граница миров уже истаяла.

Прыжок, второй, разворот, схватить артефакт, перекат, прыгнуть к Марию… И в этот момент Вызванный узрел нас – мы были за пределами Ока бури. Направленное внимание было непереносимым, за долю мгновения меня разобрали и собрали заново, просветили все уголки сознания, мысли и устремления и вынесли вердикт: еда.

Ку-шать. Ку-шать. Ку-шать…

Этот момент мне потом будет часто сниться, повторяясь, как заевший артефакт образов – картинка за картинкой. Вот я хватаю куб и прыгаю к Марию. Нас видит Вызванный, и от большего отделяется маленькая клякса, которая ядовитой черной стрелой летит в нашу сторону. Мы замерли в ожидании смерти на черном острие. И это мгновение растягивается бесконечно. И повторяется много-много раз, с разных ракурсов.

Все переплелось – я и Марий, я и купол, та жизнь и эта. Вот я пью вместе с легионерами, и дядя ведет меня вниз к источнику принять родовой дар. Все смешалось, неизменным осталось только одно: я – Вайю Блау. Я чувствовала глубокое умиротворение, прощаясь с этой жизнью.

Сожалеешь?

Этот вопрос всплыл в моей голове в виде неясного образа. Сожалею о чем? Что не осталась в круге и так глупо…

Никогда. Если была возможность спасти…