Ильина Ольга Александровна

Последняя из рода Леер — 2

Пролог

Старая знахарка Мойра готовилась ко сну. День выдался странный. На северных границах Меренского леса вроде как пожар был. Зарево стояло такое, что и слепой не мог не заметить. Мойра слышала, как стонала земля. Видимо черные дела там творились, жуткие. Знахарка повздыхала, помешала отвар, который должен был сутки отстояться и полезла на печку. Но не успела она заснуть, как в дверь постучали, да так, что обрушилось несколько полок с зельями.

— И кого только черт принес, — буркнула старуха, натягивая халат. Открыв дверь, она увидела мужчину. На руках его безжизненной куклой лежала девушка, в пропитанной кровью рубашке. Мойра посторонилась, едва взглянув в страшные, холодные глаза мужчины.

— Спаси ее, — прошипел он и бережно положил свою ношу на скамейку.

Едва взглянув в землисто-серое лицо девушки, знахарка поняла, что спасти несчастную может только чудо. А в ее жизни таких чудес не было. Но сказать о своих мыслях вслух не решилась. Уж слишком страшным, слишком отчаянным был мужчина. Такой уничтожит и не заметит.

Два часа знахарка ворковала над девушкой. Гостя незваного услала за водицей, да дров наколоть для очага. К ее удивлению он спорить не стал и воды натаскал, и дров наколол, и крыльцо подправил. Лишь бы не думать. Да и время за делом быстрее идет. А пока он хозяйством занимался, знахарка повнимательней присмотрелась к девушке. Раны у нее были не смертельные, на руках, да на ногах, как после боя. Кисти рук обожжены, словно девушка руки в костер сунула, да и забыла. А вот в груди дыра не вызывала сомнений, и то, что она до сих пор дышит самое настоящее чудо. То чудо, в которое знахарка давно перестала верить.

— Эх, милая, видимо ты очень нужна миру, раз Всевидящая тебя не отпускает, — прошептала она, смазывая края постепенно затягивающейся раны. — Кто же ты такая, девонька?

— Тебе это знать не нужно, старая ведьма, — послышалось сзади.

— А ты глазами-то своими не стреляй. Я смерти не боюсь.

— Есть вещи похуже смерти. У тебя вроде сестра есть. А у той дети, да внуки. Жаль будет если род ваш славный прервется.

— Ах ты… — знахарка кинулась на мужчину, но он словно пушинку толкнул ее на лавку и усмехнулся.

— Да успокойся ты. Будешь делать, что скажу, никто не пострадает.

— Чего ты хочешь?

— Чтобы она жила.

— Странный ты, сначала убиваешь, потом спасаешь. Вижу я, у тебя руки по локоть в крови.

— И не только ее, — вздохнул мужчина и сел на пол рядом с лежанкой, где знахарка устроила девушку. Он взял ее маленькую ладошку в свою и поцеловал.

— Ты ее любишь. Тогда как же…

— Не твоего ума дело, старуха, — снова прошипел он, — Ты вылечишь ее.

Он не спрашивал, утверждал.

— Будешь ухаживать за ней, как за дочерью родной. Ни о чем ее не спрашивай, захочет, сама расскажет. Обо мне не говори ни слова. Спросит, скажешь травы собирала, и на нее наткнулась в лесу. Поняла?

— Да чего тут понимать-то? Ясно дело, нашла в лесу.

Внезапно мужчина поднялся так быстро, что Мойра едва заметила, и схватил ее за горло.

— Если скажешь ей хоть слово обо мне…

— Да поняла я, поняла, — просипела женщина, только вот риск сломать шею пугал ее куда меньше этих страшных глаз. Не человек, сам демон.

— О ней тоже никому ни слова. Если кто спросит, скажешь внучка захворала, выхаживаешь. Когда захочет уйти, передашь ей это.

Он бросил на стол небольшой мешок с деньгами.

— Там много, половину можешь забрать себе, если захочешь.

— Да на что мне твои деньги, демон?

— Сестре отдашь, да детям ее. Ее младший в Велесскую академию поступает, много трат предстоит.

— Откуда ты… — открыла рот от удивления Мойра. У мальчонки лишь вчера дар открылся.

— Береги ее. Как себя, береги.

Он дождался, когда старуха кивнет, последний раз взглянул на девушку и вышел в темноту ночи.

Больше она его никогда не видела, и была несказанно рада этому. Еще одной встречи с ним она боялась больше самых страшных демоновых чертогов.

Глава 1

Что делать, когда больно? Когда боль настолько сильна, что становится трудно дышать. Она разъедает душу, ту часть души, которая осталась, разрушает ее, порождая гнев, ненависть, агрессию и не можешь избавиться от этого ни на минуту. Даже во сне ты видишь один и тот же повторяющийся кошмар, день за днем. Ему никто не мог помочь, конечно, они приходили, говорили что-то. А иногда, он даже что-то делал. Ел, пил, куда-то ходил, но абсолютно не запоминал куда. Он никого не замечал очень много дней, но однажды к нему во сне пришли они, и тогда, все изменилось. Они говорили с ним, а может, он окончательно сошел с ума. Но почему-то он был рад этому безумию.

— А ну вставай, лежебока. У нас слишком много дел, — весело сказал Рилан.

— Я не могу, — хотелось крикнуть ему во всю силу своих легких, — Я не могу без тебя, без вас.

— Неправда. Ты просто заперся в своем горе и не хочешь выходить, — хмыкнула Тиана.

— Но ты не понимаешь, насколько нужен там, — вступил Тимка.

— Вставай и одевайся, — снова заговорил брат.

— Что я могу, без сил, без резерва?