Последняя из рода Леер - 3

Когда они прибыли в Свер, Зак первое, что сделал, узнал, где она живет. Оказалось, недалеко от департамента. Просидел там всю ночь. Просто на окна смотрел и ждал непонятно чего. Представлял ее там, в теплой постели, такую мягкую, теплую, нежную. И до боли хотел подняться. Не мог. Раз за разом повторял одно и то же. «Нельзя. У нее своя жизнь. Ты сделал выбор». А сердце все так же стучало от одной только мысли о ней.

Ушел с рассветом. Нужно было подготовиться. Вытащить эту Рей, что оказалось совсем не просто. Нил говорил, что ее допрашивал чистильщик. Незаконно, жестоко, бессмысленно. Он не понимал — зачем? Она была никем. Простая воровка, или он чего-то не знает? Но каждый раз, задавая вопрос ее странной подружке, получал один ответ: «Это вас не касается».

Странно, но Нил поддержал ее.

Они встретились с Жанной в парке, и как же тяжело это было. Сидеть у окна проще, чем видеть вот так, воочию. Хотелось прижать к себе и не отпускать никогда, даже если начнет кричать и вырываться. Коснуться волос, украсть поцелуй. Всегда хотелось.

Но опять же… Он сделал свой чертов выбор. Да и не примет она его сейчас. Хотя попросить очень хотелось, он даже почти произнес их. А она сбежала. «И правильно. Так лучше», убеждал он себя. А в душе сумрак и умереть хочется.

А потом его ждал новый шок. То чего он никак не мог осознать, даже предположить.

Они дождались, когда их заказ будут перевозить. Всего три человека и даже не маги. Им даже делать почти ничего не пришлось, но когда открыл клетку повозки, застыл в немом ступоре. А потом пришло понимание, злость, ярость и, наконец, желание прикончить эту идиотку.

Четыре чертовых года они с Милой оплакивали ее, четыре года. А она жива, относительно здорова. Но ЖИВА!

— Убил бы, — прошипел он, прожигая ее взглядом. А когда она неуверенно улыбнулась, той самой, лукавой улыбкой, сводящей всех с ума, не выдержал. Подскочил к ней, схватил за хрупкие плечи и затряс так, что Нилу пришлось оттаскивать его.

* * *

Да уж. Не думала, что будет так плохо. Из всего, что произошло я поняла только одно: он не знал. Значит, я хорошо пряталась. Руки болели. Но я не замечала, все думала о том, как сильно он изменился. Кто он теперь? Четыре года могут полностью перекроить человека, особенно если в прошлом ты столько пережил, столько потерял. Да, он не понимал. Возможно, не поймет, даже если все узнает. Я видела этот вопрос в его глазах. «Почему»? И сколько же еще вопросов было с этим связано.

Почему я скрывалась? Почему не рассказала им? Почему я здесь? Черт, да даже почему я не умерла тогда? Все эти вопросы я читала в его глазах. Все эти тысячи «Почему»? И ни одного ответа. У меня были причины. Слишком веские, слишком опасные. Не только для меня. Но не могла я ему о них рассказать. Ни тогда, ни сейчас. Просто не могла. И это убивало.

А потом он вернулся. Совсем другой. Тот Зак, которого я знала, безумно веселый, счастливый мальчишка из моего безоблачного детства. Он обнял. Прижал к себе, а я в этот момент словно в детство вернулась. И вдруг поняла, как же сильно устала за эти четыре года. Скрываться. И ослабила контроль всего на мгновение и тут же получила очередную порцию мигрени. Слишком рано. Все это слишком…

Зак отпустил меня, сел на стул у кровати и стал пристально изучать. Теперь это был не мой друг. Ищейка. Холодный, чужой и пытающийся просчитать все до мелочей.

— Как ты здесь оказалась?

— С огнем играла, — фыркнула я.

— Я не об этом.

— Хочешь знать, почему я здесь, а не за гранью?

— Я хочу знать все.

— Не думаю, что сейчас время.

— А я думаю, время самое подходящее.

— Это длинная история.

— А я никуда не спешу.

— Зато у меня времени почти не осталось. Не сегодня-завтра за мной начнется охота.

— Пока я здесь, не начнется. Рассказывай.

— А что если нет?

— Но ты же хочешь отсюда выбраться?

— Это что, угроза?

— Предложение, Аура. Это единственное, что ты заслуживаешь сейчас.

Я промолчала. Все смотрела на него и не могла понять.

— Откуда в тебе это взялось, Зак?

— Что?

— Жестокость.

— Наверное, оттуда же, откуда она у тебя появилась. Мы четыре года оплакивали тебя. Разве это не жестокость?

— Я не могла дать о себе знать, — ответила я. Но по его глазам поняла, что какой бы не дала ответ, его он не удовлетворит. Мой бывший друг хотел правды.

— Рассказывай, — снова повторил он. И я рассказала, опустив все то, что было связано с моим халфом. А с ним, как я увидела сейчас, было связано почти все…

* * *