Последняя из страны Лета

– Ты сражалась с тьмой и победила, – ответил Ульф. – Тяжесть возрастала, потому что ты отдавала свет своей души для спасения нас. Ты впитывала гадостную тьму бесстрашно, упорно, и почти победила само время. Если бы не твоё врождённое тепло, кабы не обретённые тобой в смерти силы – жертв среди зальмов было бы куда больше.

  – Всё так, я пострадал, и Йан действительно упал в Глотку.

– Но ты призвала верв, которые спасли меня и исцелили, – улыбнулся младший. – Светлые духи, что берегут летов, помогли мне выплыть, теплом укутали моё сердце. Они же меня на берег выволокли, напитали какими-то странными, непривычными энергиями, и оставили в Белых лесах. Я долго в себя приходил, встать не мог. Будто спал, набираясь сил… И пытался попасть в ваши сны, рассказать о себе, попросить дождаться, чтобы обо всём поведать. – Он заглянул мне в глаза. – Гацерос открылся вовсе не потому, что ты принесла на Зальмит тьму. И не потому, что монстров манил твой свет. Это была его последняя, отчаянная, вспышка. Он остыл, Нуала.

Я открыла и закрыла рот.

– Вервы? Сны? Он что, закрылся навсегда? Всё сказанное столь удивительно, что у меня в мыслях не укладывается…

– Ты себя недооцениваешь, сааф, – нахмурился Ульф.

– Ты привыкла к тому, что не имеешь значимости, – кивнул Йан. – Но ты значительна, особенна, важна, Нуала. Ты ведь наша волчица, и мы дорожим тобой. Коли бы не светлые чувства – лежать мне с пробитым сердцем на дне Глотки…

– А мне – в огне последнем сгореть, – подхватил Ульф, и я неожиданно для себя расплакалась.

– Простите… Я ведь тоже очень дорожу вами… А всё поверить не могу, будто сон дивный вижу. Вот сейчас моргну – и проснусь…

– Тогда уж мы проснёмся вместе, – проворчал Ульф, касаясь колючей щекой моей щеки.

– Семья тебя не бросит, – сказал Йан.

Он осторожно обнял нас, я обняла в ответ, и успокоено прикрыла веки. Нет, они не исчезнут. Теперь-то не расстанемся до самого конца миров.

Однако прежде нам предстояла нелёгкая зима, и все это понимали. Хорошо, что за широкими мужскими плечами мне было не разглядеть прежних страхов. Едва минула неделя с момента родов, как сил у меня прибавилось. Ещё бы им не вернуться, если мужья старались оградить меня от любого труда! Всего и оставалось, что малышек лелеять, да понемногу начинать готовить из всего, что супруги приносили.

Мы дали дочкам имена. Теперь старшую звали Ливой, а младшую Диной. Пока что они были схожи по характеру: спокойные, если день-деньской качать на руках, обнимать и кормить, и крикливые, когда положишь. Даже с помощью мужей я спала урывками – дочки висели на груди часами, и мне было жаль их прерывать. Отчасти поэтому с Ракхом удалось поговорить только на десятый день, когда маленькие капризули спали, а Йан и Ульф сторожили снаружи: в пургу что угодно могло проникнуть в дом.

Колдун отсыпался. Ему, в общем, тоже нелегко было: постоянно выслушивать магию, бродить кругом развалин, отталкивая тьму прочь. Но стоило Ракху открыть глаза, как я подошла ближе.

– Привет. Хорошо, что ты проснулся. Девочки спят, может, хоть пять минут поговорим.

– О чём? – проворчал он, потирая глаза.

– Обо всём. Прежде всего, я должна поблагодарить тебя и уверить, что выполню свою часть клятвы.

– Хочешь сказать, что снятие проклятия представляет серьёзную опасность для моей жизни? – нахмурилась я.

– Я владею магией уже двадцать лет, – отозвался мужчина. – И могу точно сказать тебе, что проклятия – самая сложная её часть. Конечно, я постараюсь сделать всё возможное, чтобы защитить тебя, но кто знает, как оно выйдет? Ты подумай, прежде чем решишься.

– Я обещала. Клялась на крови. Что же теперь, всё это отринуть?

– Ради любви, – с необыкновенной горечью произнёс он, – я бы отказался от самого сильного дара.

Я посмотрела на него в немом изумлении, но боль ушла из глаз мужчины мгновенно.

– Мы попробуем, коли ты не боишься. Тем более что сила волчья не последнюю роль сыграет.

– Ты вроде говорил, что Йан и Ульф тебе только мешать будут, – напомнила я.

– Тогда я многого не знал. Не только мне пришлось обманывать тебя, меня самого обманули, Нуала. Тем, кто обладает властью, часто приходится лгать, чтобы сохранить её.

Я кивнула.

– В любом случае, мы попробуем.

– Хорошо, что ты решительно настроена, но теперь уже до весны ждать придётся, потому что сейчас у меня на сложные ритуалы магии не хватит.

– Понимаю. Спасибо.

– Чего уж, – усмехнулся он. – Мужей благодари, они вовремя появились. Из меня целитель никакой, да и детей принять вряд ли смог бы…

Я вздохнула.

– Но ты не бросил меня. Ты сделал всё, что было в твоих силах.

– Я не настолько труслив, чтобы сбежать от роженицы, хотя и оказался бесполезен. Ульф сказал, что даже без моей помощи ты бы обязательно нашла в себе силы справиться, и родила бы, просто не без последствий. Так вот и зашивать не пришлось, и на ногах стоишь крепко. Да и малышки, знай себе, едят да спят. Здоровые.

  – Моя бы воля – свалил бы отсюда в другую комнату! – вдруг рассмеялся он. – Эх, прости…