Последняя Хранительница

– Сокол, – произношу я прозвище мужчины, пробуя каждую букву на своем языке.

И вдруг его веки вздрогнули, и он открыл глаза.

– Я что, умер? – голос звучит хрипло, пересохший от долгого безмолвия.

– Нет, – я кидаюсь к кувшину с водой и подношу его мужчине. – Пейте! Но маленькими глотками.

Мужчина безропотно исполняет мое указание, делает пару глотков и все равно давится.

– Горло саднит, – откидываясь на подушку, тихо говорит он.

– Вы надышались дымом. Скоро все пройдет.

Он лежит, закрыв глаза, и мне начало казаться, что он снова уснул. Однако через пару минут они раскрылись, и он спросил:

– Когда я очнулся, вы ведь как–то меня назвали?

– Сокол…

– Это из–за моей татуировки? Или вы знали меня когда–то?

Меня озадачил этот вопрос.

– Нет, мы не знакомы. Ваше имя мне сообщили друзья.

Мужчина сощурил глаза и вопросительно на меня посмотрел, будто совершенно не понимая, о чем или о ком я говорю.

Резко распахнулась дверь – в проходе которой маячили три фигуры. Наш разговор прервался.

– Дружище! – воскликнул Фил.

– Ты очнулся! – радостная Ласточка подбежала к другу.

И только самым последним в каюту заходит Соловей. Он молчалив и снова закрыт от всех, в том числе и от меня. Словно грозовая туча, занимает все оставшееся пространство, и воздух вокруг как будто электризуется от надвигающейся грозы. Соловей, просивший спасти друга, сейчас не был похож на того, кто радуется хорошим новостям.

– Лýна, ты можешь оставить нас наедине? Нам есть о чем поговорить с Соколом.

В это время, услышав свое имя, другой мужчина резко приподнимается на локтях и угрожающе произносит:

–Что здесь происходит? Меня зовут Эйтан!

Я растеряно смотрю на них обоих, но Соловей кивает в сторону дверей, явно намекая, что этот разговор не для моих ушей.

Проходя мимо Соловья, я кладу руку ему на плечо и, приподнявшись на цыпочки, шепчу на ухо:

– О чем бы ни был ваш разговор, прошу, будь с ним помягче. Он только пришел в себя и очень слаб!

Дожидаться ответа не стала, а сразу же покинула комнату, слишком маленькую для такого количества людей.

Соловей

Последний раз, когда я видел Сокола, мне было пятнадцать лет. Мы были лучшими друзьями, братьями по духу, не по крови. Он был для меня примером, образцом для подражания. «Друзья, что не хранят тайн друг от друга» – так он говорил мне тогда.

В тот злополучный день в интернате, под звучным названием «Гнездо», все было точно также, как и в любой другой: мы проснулись, позавтракали, и Наставник отправил нас на пробежку по хорошо знакомой лесной тропинке. Ласточка с Филином убежали раньше, но мы знали, что легко их нагоним.

– Ты помнишь, какой завтра день? – воодушевленно спросил я у своего друга.

– Конечно! – глаза Сокола горели таким же огнем энтузиазма, как и мои. – Посвящение!

– Даже не верится, что Наставник передаст тебе кольцо! – я был очень горд. – Вон Филин старше и мощнее, но в нем он почему–то усомнился.

– Потому что важна не только физическая сила, но и духовная, – поучительно сказал Сокол, он был старше меня на пять лет и всегда знал больше, чему иногда я даже завидовал. – Ты на Ворона посмотри, он взрывается из–за всего и вечно чем–то недоволен. Разве он сможет сдержать темную сущность, если даже себя не в силах?

– Тише ты! – огляделся я по сторонам. – Вдруг он тоже на пробежке. Услышит – мы таких тумаков отхватим!

– Пусть сначала догонит! – крикнул Сокол с озорной улыбкой и побежал, что есть мочи.

Я засмеялся и последовал за ним, стараясь обогнать.

По наставлению Наставника, отправились спать пораньше, дабы завтра быть полными сил и готовыми участвовать в Посвящении.

Однако на утро, когда я вбежал к Соколу в комнату, то увидел пустую кровать и никаких признаков друга. Я бегал по всему интернату, надеясь отыскать его, но последний раз его видели прошлым вечером, а сегодня его и след простыл.

Встревоженный и потерянный, я отправился в Круглый зал, где застал Наставника, рисующего на полу символы, для осуществления нашего грядущего Посвящения.

– Наставник Атропин, вы не знаете, где мне найти Сокола?

Мужчина оторвался от своего занятия, встал и повернулся ко мне. Он был очень высок и худощав, однако его худоба была обманчива. Он был полон сил и еще никто из наших ребят не смог ни разу ранить его в обучающем бою. Длинные темные волосы были собраны в высокий хвост и перевязаны кроваво–красной ритуальной лентой. Атропин смотрел на меня своим темно–карим глазом, и от этого взгляда мне хотелось сжаться. Однако я знал, что не имею права подавать виду, что хоть немного напуган. Второй глаз был мутного белого цвета и через него от корней волос, до кончика бороды проходил огромный прямой рваный шрам. Эта старая рана задевала край губы, и оттого выражение лица Наставника, всегда было угрожающим, хотел он того или нет.

– Сокол покинул наше «Гнездо».

– Он сбежал? – я не мог понять, что происходит.

– Боюсь все не так просто, Соловей. Вчера ночью он погиб.

– Это шутка такая?

Атропин поджал губы и, прищурившись, посмотрел на меня.