Последняя песнь до темноты (ЛП)

Эдриен не ожидал, что ощутит удивление, он смотрел, как худые уставшие люди становятся духами горы, слыша, как он оживил их мифы и мечты.

Понять…

— Можете идти с нами дальше, если хотите, — сказал один из мужчин Эдриену утром, тот же, который кричал на жену ночью. А потом повел ее танцевать в круге света. Жизнь была противоречивой, Эдриен не мог порой охватить все это разумом. — Мы теперь знаем, что вы — Эдриен Летрелл, и для нас честь быть в вашем обществе, — добавил мужчина.

— Это для меня честь быть с вами, — сказал Эдриен. — Как вас зовут?

— Арам, — сказал тот. — Ночью я познакомлю вас с нашей семьей. Мы идем на юг, там укрытие от зимних ветров и еда в соседних городах. А вы куда идете?

Эдриен улыбнулся впервые с их встречи.

— Еще не знаю.

Путь был. Он пел об этом много раз, но не верил в его существование. И был повод не верить, хоть шепот и будил его настойчиво, забываясь при этом. Когда он просыпался, на его мыслях была пелена, словно музыки было мало, и он не мог отрицать это. Кора уже не было. И Миры.

Он рассмеялся, когда она предложила свадьбу. Рассмеялся. Зачем брак бродячему артисту, как он? А если — он теперь это знал — он устанет от нее? Он не признавал это даже себе, а теперь понимал, что для юноши, прошедшего полмира, побывавшего во многих кроватях, брак станет концом этого. Если бы он знал, что Миру вскоре заберут у него, может, поддался бы ей. И было бы не так горько, как от захлопнувшейся двери, тишины. И через недели он услышал, что она погибла от чумы.

То было много лет назад, и Кор говорил, что боль угаснет. Но она возникала, когда он ожидал этого меньше всего. Порой хватало женского голоса в песне, порой — топота детей и мысли «Она этого хотела». Может, Кор говорил по своему опыту, и он легко прогнал призраков прошлого. Но Эдриен сомневался, вспомнив друга.

«Ты был добрым и жестоким», — тепло подумал он. Старик ушел в мир иной, и остался только он. Почему?

Одна из женщин подошла и предложила ему воды. Ее улыбка была не такой, как у Миры, робкой, пока Мира была зимней розой. Но улыбка этой женщины, печаль в ее глазах, напомнили ему Миру.

Хорошая память, лучшая, не всегда была подарком.

Путь был через горы, это он знал. Он найдет его, или его старая кровь замерзнет, и он умрет, и мало людей будет скорбеть по нему. Он не горевал. Он видел много земель, дворов королей и султанов, но не было конца лучше, чем здесь, среди камней своей земли в поисках истории из детства, что могла быть не историей, а правдой для поэта.

Помоги понять…

* * *

Лин открыла глаза. Она видела луну за деревьями, призрачную в сером рассвете. Дариен рядом с ней сжался в одеяле, тихо дыша. Его лицо было мокрым от ее слез, так близко он держал ее ночью.

Она не расскажет ему свой сон. Так Лин решила в темноте. Запястья болели. Если это был сон.

ГЛАВА 28

Воздух, где он сидел, был густым от дыма и благовоний. Склонив голову к груди, опустив руки по бокам и глядя вперед, он казался другим в трансе от наркотиков. Перед ним на столике стояла забытая чашка кофе. Пар уже давно не поднимался.

Никого не было. Был почти рассвет, никого, кроме него и хозяина в кофейне не было. И Пророк знал хозяина много лет. Они не общались толком, но время — и другие события — создали любопытную связь между ними.

Раньше в тот вечер один из жителей города рассказал о падающей звезде, что пересекала закат. Она взорвалась внизу. В Эйваре о таком думали мало, астрология оставалась историями для людей, которых считали глупым. Но на востоке на звезды обращали внимание и при дворе, и в деревнях. Падающая звезда, что взорвалась, говорила о беспорядке в мире. И это — как он сам верил — говорило о контакте между этим миром и Другим.

Открытие портала.

Он сидел, перебирал в голове все знания о своем искусстве и искал.

Кровь была на горизонте: он ощущал ее вкус, соль и металл на языке. Нити события были со вкусом крови. Он увидел картинку на миг: бородатый мужчина в тяжелой броне лежал с черной раной на белой шее.

Он искал, стараясь не обращать внимания на вину и горе внутри себя. Он отогнал их, им не было места во время войны.

Он увидел другую картинку: запах хвои, серебристая тьма лунной ночи. Крик боли пробивал ночь. И голос шептал. Этот голос Валанир раньше не слышал, но сразу узнал.

А словом была Мира.

* * *

Путь впереди был темным, он потел даже в холоде ночи. Джунгли колючих сосен терзали его лицо. Марлен Хамбрелэй выругался, споткнувшись о камень и чуть не растянувшись на земле… которую не видел.

Тот голос. Ему нужно было уйти от голоса. Он не знал, что будет иначе, но голос обещал холод, пустота тянулась тьмой в его голове.

— Погоди, — женский голос за ним. Он обернулся. Он увидел хрупкую женщину, ее темные волосы трепал ветер. Только это он видел в свете луны.

Она вытащила нож, лезвие засияло в ее светлой руке.

— Он дал мне ключ.

Это была Лин Амаристот. Он вдруг оказался рядом. Ее большие глаза были перед ним, ее губы образовали слова:

— Я — ключ.