Последняя сказительница

Рыба-молот склоняет на мгновение голову, потом глотает успокоительный коктейль. Когда он поднимает голову, лицо его совершенно ничего не выражает.

У меня же сердце трепыхается, словно я выпила много Литиного какао. Я уже понимаю, что это значит. Если Лен умер, планета для них не безопасна. Они здесь не останутся. Но, как сказала Нила, они подготовят планету для будущего. Времени у меня в обрез, меньше, чем предполагала.

– Причину мы установили: неожиданная реакция кожных покровов на излучение более близко расположенного к поверхности планеты солнца-карлика. Но разочаровываться рано. Придётся лишь временно скорректировать планы, пока мы не перенастроим кожные фильтры, чтобы вернуться.

За спиной Нилы на голограмме появляется полупрозрачная отметка, похожая на кружок прицела. Она переходит к цели, мерцающей точке ниже водопада.

– Дроны-разведчики точно определили местонахождение обитаемого поселения.

Моё сердце готово выскочить из груди. В зале раздаются шёпот и редкие аплодисменты. Человек передо мной указывает прямо на цель под самым маленьким водопадом. Образовавшаяся брешь в прикрытии как раз в поле зрения Нилы. Я приседаю немного ниже.

– Понимаю ваше смятение, – продолжает она, – мы хотели избежать встречи с врагами. Цель не изменилась.

Она держит маленький куб, улыбаясь, словно это какой-то чудесный прибор в рекламном ролике.

– Однако…

Свет падает на кубик.

– Прежде чем уйти, мы обеспечим спокойствие, убрав любую возможность будущей войны.

Как в Башне ужаса в Диснейленде, кажется, что земля уходит у меня из-под ног. В кубике мерцает склянка со страшным зелёным ядом.

Я силой воли заставляю себя успокоиться, надеясь, что контейнер воздухонепроницаем. Откуда она его взяла? Одной склянки достаточно, чтобы уничтожить всех на корабле, не говоря уже о специалистах по терраформированию, меня, Хавьера, других детей, если я не уничтожу яд.

Но в лабораторию назад не пробраться, не выдав себя.

– Если Коллектив и вернётся когда-то на эту планету, это случится после корректировки защитных фильтров кожного покрова. На это может потребоваться несколько единиц времени, но мы сделаем всё возможное, чтобы поселение принадлежало только и только Коллективу. Остановить тех, кто разрушит планету, как они поступили с собственной, значит оказать любезность человечеству. Новый исток!

– Новый исток! – гудит в ответ толпа.

И это говорит та, которая не рискует… Я выхожу из толпы, как белая ворона, и неловко машу, привлекая внимание.

Взгляд бледных глаз Нилы мгновенно устремляется ко мне.

– Извините.

Она сходит со сцены и, небрежно держа склянку, направляется ко мне. Я медленно со свистом выдыхаю сквозь зубы. Нила с любопытством в глазах приближается ко мне.

– Что-то случилось? Зетта-один, почему ты здесь?

Я улыбаюсь и молча показываю на склянку, как на пропавший ингредиент для выпечки.

– Я заметила пропажу наших важных запасов.

Я откашливаюсь и осторожно беру контейнер из её длинных тонких пальцев.

Она всё с тем же любопытством смотрит, как я опускаю его в карман.

– Инкубационный период для эффективности очень важен, – сообщаю я.

Она поднимает руку и трогает ледяными пальцами мою щёку, как раньше Хавьера.

– А ты умна… для своего вида.

Моего вида? Я стискиваю зубы, но ещё не время.

– Наверное, недостаточно умна.

Надеюсь, мой фальшивый вздох не будет перебором.

Её тонкие брови изгибаются.

– О чём ты?

Я копирую движение её бровей, изображая озабоченность.

– Боюсь, что без Эпсилона-пять тестирование гербицида не удастся, – расстроенно говорю я. – Его опыт бы не помешал.

И достаю для пущей убедительности контейнер.

– Там столько дел, а время ограничено. Мне понадобится центрифугирование, перенос, инкубация, потом…

Она улыбаясь наклоняется.

– Конечно.

– Конечно… Эпсилон-пять может меня сопровождать? – с надеждой спрашиваю я.

– Нет, – говорит она. – Конечно, ты можешь вернуться к работе.

Она заводит выбившуюся прядку волос мне за ухо.

– Для вылазки на поверхность нет нужды.

Я сглатываю. Они улетают немедленно.

Отступив на шаг, я снова прячу в карман контейнер.

– Иду работать, – говорю я.

Поворачиваюсь и быстро, не оглядываясь, шагаю к лифту, проходя мимо водопада с тоником. Парень, раздатчик биохлеба, приложив руку ко лбу, смотрит на что-то, летающее среди голографических деревьев со «слоновьими» листьями. Струя тоника переливается через край стакана на пол в красную лужу. Если я хочу жить… если хочу, чтобы жил Хавьер, чтобы у детей была нормальная жизнь, нужно бежать с корабля. Немедленно.

Но прежде нужно вернуть Хавьеру разум, чтобы он согласился бежать.

* * *

Я спешу к себе в комнату, чтобы забрать сумку для образцов.