Последняя смерть Дельфина

— А ты наверное придумал бы какую-нибудь дикую инсталляцию. Загнал бы оркестр виолончелистов по колено в Волгу, а сам бы плавал среди них на гондоле и пел арии?

— Нет, — серьезно ответил Дельфин. — Такие выходки только на светлую, не омрачненную предчувствиями голову. Если бы у меня остался один день, я встал бы, умылся и пошел бы строго в одном направлении.

— На юг?

— Скорее на восток.

— Там Волга.

— Переправился бы и двинул дальше. Шагал бы, пока не упал от усталости. Такое счастье — просто идти и глазеть по сторонам.

— А если бы у тебя был месяц? Весь месяц топал бы куда-нибудь?

— Однозначно. И был бы абсолютно счастлив. Шел. Ел. Спал. Самый лучший жребий из всех возможных на этой чудесной планете.

13:11

Господин Тидэ не успел насладиться лекцией собственного приготовления, в которой едко критиковались действия властей Сызрани, иллюстрировалась солянка из перспектив, инициатив, требований и нравоучений. Забежал помощник Лациса и доложил — Дельфина потеряли на выезде из города. Он бросил своего «Патриота» и ушел через дачные участки. По всей видимости, к Волге.

Лацис мгновенно оживился, словно произошло что-то крайне приятное, и он на радостях закусил одним из препаратов Дельфина, щедро переправляемых из Большой России.

— Вот. Вот! — укоряющее взвился он, имея в виду цепочку просчетов Каминского, неторопливое благодушие Тидэ, здоровый русский пофигизм Звонарева. — Уйдет ваш зубастик. Он нам еще столько сюрпризов подкинет, замучаемся людей к стенке ставить. Найти! — рявкнул он помощнику.

Звонарев живо ощутил, как ускорилось время. Верхушка администрация вмиг стала водителями гоночных болидов, наматывающих круги по Имеретинской долине. На бешенной скорости, догоняя — обгоняя — увязая во времени, у которого свой причудливый путь в этом сражении с одним единственным противником.

Сейчас Звонарев видел не благодушного Януша, не инфантильного Штефана, не чеканящего шаг Лациса, а бросившихся в атаку солдат, в едином порыве, в отчаянии, в ярости раззявивших рот. Неказистая возня с сопляком по кличке Дельфин стала как раз тем генеральным сражением, когда на кон ставится всё.

По лицу Тидэ видно — ему одинаково неприятно серьезно воспринимать незначительную в европейском масштабе фигуру Дельфина и одновременно предполагать реальным массовое самоубийство граждан. С определенными человеческими потерями, потерями в технике и инфраструктуре.

Поэтому Штефан выбрал нейтральное — с высока своего положения безмолвно включиться в «детскую операцию» по «разминированию» Дельфина. При этом он, Януш и Лацис едва сдерживали панику от того, что детонатор, связанный с виртуальными, но взрывоопасными гражданами ВВФ, бродит по вверенной территории.

— Ну, и слава Богу. Пусть исчезнет! — предложил Звонарев. — Мы этого добивались. Разве не так? Пусть уходит.

— Мы работаем для того, чтобы в городе был порядок и покой, — урезонил Каминский. — Дельфин может завтра дать команду из-за бугра. Будет бегать по другому берегу и сигналить в мегафон. Вполне в его духе. И тут мы уже не сможем помешать. Глупо упускать его.

— Что мы сопли жуем? — заорал Лацис. Он превратился в сгусток действия. — Найти и обезвредить.

Тидэ, утративший обличительный пыл, кивнул. Его крепко задела нерадужная перспектива терактов во время его служебной командировки. И всё из-за сбежавшего щенка, которого он (великий инспектор Тидэ!) не смог вовремя «просчитать».

13:11

Дельфин тоже ощутил аритмичное ускорение времени, когда неторопливо воткнул уключины весел в борта обыкновенной плоскодонки. Залихорадило не только ленивое уютное марево вокруг. Тревожно зашевелись ветки прибрежных ив, над Волгой заметался местный ветерок, независимый от глобальных воздушных течений.

Дельфин за полчаса домчал до Батрацкой горы и без труда пробрался к берегу. Он прекрасно понимал — шанс добраться до Большой России зависит от чудесного сочетания множества случайных обстоятельств.

— Ну что, какую роль сегодня исполняет Дельфин? Чапаева, Жосса Бомона или талантливой касатки Вилли[41]?

Впрочем, просто плыть, не надеясь на будущее, тоже здорово. Дельфин от души позавидовал галерным рабам — четкие ритмичные движения, мягкий средиземноморский климат, короткие перерывы на поесть-поспать, все остальное — жаркая, убивающая любую мысль, работа мускулов. Что еще нужно для счастья? Только обзора побольше — как на плоскодонке, да торбу за спиной, в которую неплохо бы уместить 1/6 суши.

13:18

Лацис начинал материться, не только когда всё летело в тартарары, но и когда всё шло по плану. В этом случае матерок получался задорный и заразительный.

Чтобы отвлечься от завладевшего им чувства страха, Звонарев мысленно переводил диалог Лициса и Януша, заменяя междометиями нецензурные связки между словами. Тидэ, принявший командование на себя, постеснялся бы просить синхрониста.