Последние бои на Дальнем Востоке

Японцами в такой обстановке был выдвинут в председатели правительства С.Д. Меркулов. О С.Д. Меркулове все его знавшие и имевшие с ним дело дали только лишь отрицательные отзывы – генералы Болдырев и Петров, его сотрудник С. Руднев и особенно хорошо его знавший председатель Хабаровской торгово-промышленной палаты Артемьев. Меркулова обвиняли в лживости, лицемерии, казнокрадстве, а Артемьев обвинял его в уголовщине – участии в вымогательстве под страхом расстрела, за что Меркулов был арестован, посажен в тюрьму и должен был быть расстрелян. Следствие затянулось, наши войска очистили Хабаровск 14 февраля 1920 года, а 27 февраля красные выпустили его из тюрьмы.

Обвинение С. Меркулова в его тяжких преступлениях должно быть в очень большой степени отнесено к японской военной миссии, которая выдвинула его на первое место во Владивостоке.

Все, что творилось тогда во Владивостоке, творилось по желанию японской военной миссии, которую якутские дела не особенно интересовали. Поэтому, когда в конце ноября приехали представители якутов – Куликовский и Панов – во Владивосток, все их хлопоты были бесплодны, несмотря на дельный план, который они привезли с собой: 1) Завладеть Якутской областью, завладеть запасами имеющейся пушнины, приблизительно на сумму 5–6 миллионов рублей, и золотым запасом. 2) Завладеть районом Бодайбо. Имея золото и пушнину, можно смело начинать борьбу за освобождение Сибири.

В это время все наши войска ушли на север в Хабаровский поход, предпринятый, по словам генерала Пучкова, «по советам одной дружественной державы». Единственно, что было создано тогда, – сформировано Охотско-Камчатское совещание из дюжины чиновников под председательством С. Руднева, без какой-либо возможности вести работу: воинских чинов для отправки не было, денег не было. Были только мечты о том, что можно было бы сделать.

Когда же поход был закончен – к апрелю 1922 года, – то между командованием армии и правительством начинается склока, которая совершенно затмила значение борьбы с коммунистами и подменила ее борьбой с Меркуловыми, обвиняя их во всех смертных грехах. Но Меркуловы стали во главе правительства не только по желанию японской военной миссии, но и при прямой и полной поддержке (против атамана Семенова) генералов Вержбицкого, Молчанова и Смолина. Тогда в своей упоенности властью триумвират гнул семеновцев в три дуги, теперь семеновцы ответили ему полной поддержкой Меркуловых.

Как бы то ни было, но склока вспыхнула именно тогда, когда припой льда в Охотском море (4–5 верст) освобождает побережье, и появляется возможность выгрузить подкрепление, оружие и боеприпасы, получить скопившуюся пушнину, продать ее за границей, снабдить население товарами, в которых оно страшно нуждалось. Так должно было быть, если бы не было иностранного давления, борьбы себялюбии и мелкого политиканства.

Борьба с красными после 1919 года началась в апреле 1920 года в Охотске, когда капитан Яныгин, собрав два десятка человек, отбил нападение приисковых рабочих, стремившихся уничтожить всех, неугодных советской власти, «как класс». 1920 год прошел после этого сравнительно спокойно, потому что красные боялись высадки японского десанта. В 1921 году Охотский край был переведен коммунистической властью в управление советской власти и туда было отправлено два отряда из Якутска, числом в 90 штыков, под командой Пыжьянова. В Охотске к ним примкнуло около сотни рабочих и сочувствующих красных. Но в это время пришла из Владивостока экспедиция войскового старшины Бочкарева. Полдюжины гранат со «Свири» произвели должное впечатление: ревтройка была арестована, отряд Пыжьянова бросился отступать на Якутск (1000 верст), отходить осенью – в конце сентября – без одежды и продовольствия. В конце концов, под ударами партизан Яныгина, из 135 человек осталось 19, которые на станции Юдома-Крестовская дошли до людоедства, были там взяты в плен и за людоедство расстреляны. Сам Пыжьянов бросил отряд, явился в Якутск и был расстрелян за дезертирство. Восстание в Якутской области началось уже в июне; в июле усилилось; в августе, когда ушел капитан Толстопятов, красные потеряли дух и не показывались из Якутска и Амги.

Во второй половине октября восстание разгорелось настолько, что Якутск оказался в кольце тесной блокады. Прекратился не только подвоз продуктов, но даже и дров, так что на дрова разобрали две, из четырех, старинные деревянные башни Якутской крепости. Положение показывают лучше всего потери: за январь месяц красные потеряли убитыми и ранеными 73 человека, а помощь из Иркутска выступила только 31 декабря 1921 года и могла подойти (2776 верст) только через два с лишним месяца – к половине марта.