Последние дни Джека Спаркса

(Элеанор: Важная просьба – удали из прежнего текста рукописи ВСЕ до единого упоминания слов «Сатанахия», «Мания» и «Баракиял» на дорожке видео. Потом проверь еще раз, чтобы НИ ОДИН намек на эти слова не просочился в текст.)

Я подскакиваю с шезлонга, когда понимаю, что Бекс плачет.

Звонок телефона застал меня у овального бассейна, и я проснулся ослепший и взмокший. Ничего удивительного, так как здесь я и заснул после обеда и такой кровавой Мэри, что кого послабее и с ног свалит. Правда вот, в мои планы не входило бледное пятно в форме книги посреди загара, за это спасибо упавшему мне на живот томику «Создавая Гарольда: Опыты в психокинезе». За первые сутки моего пребывания в отеле «Сансет-Касл» в Западном Голливуде я успел проглотить половину отчета об эксперименте семидесятых годов, который собираются воспроизводить члены Паранормального Голливуда. Дальше читать нет сил. В те годы писали какие-то чересчур длинные книги.

Ее автор – профессор Стэнли Эйч Спенс. Он входил в число восьми исследователей в области парапсихологии из Торонто, которые проводили тогда Эксперимент Гарольд. Впечатляющий факт: Спенс прилетит, чтобы присоединиться к эксперименту в качестве «беспристрастного наблюдателя и консультанта», если верить письму перевозбужденного Астрала.

Когда меня будит телефон, на часах 17.21 по местному времени, 11 ноября. На экране под номером абонента высвечиваются слова: «БЕКС МОБИЛЬНЫЙ», и снимок нетрезвой смеющейся рыжеволосой девушки из брайтонского бара, из чего я делаю вывод, что звонит Бекс. У нее сейчас на пять часов позже. Машина времени просто.

По иронии, когда я отвечаю на звонок, по голосу мне кажется, что она выпила и, вполне может быть, звонит из того самого брайтонского бара. Да, я почти уверен, что на заднем плане слышно караоке и безголосого джентльмена, который с трудом поспевает за темпом «Crazy In Love» Бейонсе.

И сначала мне кажется, что Бекс смеется.

– Почему со мной вечно это происходит? Почему, твою мать? Ответь мне!

– Что случилось?

Еще всхлипы.

– Я такая дура, – говорит она. «Crazy In Love» стихает, и остаются слышны только приглушенные басы. Я слышу шум машин. Видимо, Бекс вышла на улицу. Сидя здесь под солнышком, мне трудно представить ее в 01.22 ночи, расстроенную, в окружении толп курильщиков, вышибал и целующихся парочек, откуда за круговой дорогой виден темный и голый Брайтонский пирс. Возможно, где-то рядом одинокая чайка щиплет обглоданные куриные косточки в тесте на крыше припаркованного тут же «Форда Фиесты».

– Бекс, что стряслось?

– Что с вами, парнями, не так? Если вы хотите серьезных отношений, зачем вам этот последний трах на свободе? Если вам нужно это, зачем завязывать серьезные отношения?

Я пытаюсь задействовать огорченный голос:

– О господи. Родная, мне так жаль это слышать. С кем он…

– С какой-то шалавистой шлюшкой с шалавистой фоткой в профиле. Она написала мне об этом, и я спросила его, и в итоге он признался во всем, и я его бросила. Ах, социальные сети, ах, какое великое изобретение! Как они объединяют людей!

Ее гнев срывается на горькие рыдания. Я едва могу различить ритмичные басы «Something Kinda Ooooh» Girls Aloud на заднем плане.

Я понимаю, что Бекс сейчас нужно дружеское плечо. Кто-то должен сказать ей, что Лоуренс просто струхнул накануне переезда. Что люди творят глупости, когда им страшно. Что это с ней он хочет жить вместе, а не с шалавистой шлюшкой, которая наверняка и симпатичной-то покажется только после пяти пинт.

Я понимаю, что должен напомнить ей, что утро вечера мудренее и если она действительно любит Лоуренса, то им нужно сесть и поговорить.

– Какой же мудак, – говорю я. – Он тебя никогда не заслуживал.

Снова всхлипы.

– Боже, какой позор. Ты уже нашел нового соседа?

– Да, – говорю я, собираясь продолжить фразу торжественным «Это ты!», но не успеваю, потому что она испускает слезный вопль.

– Это… ты, – договариваю я не так эффектно, как задумывал.

– Ах да, – спохватывается она и немного успокаивается. – Уже кое-что.

У меня та стадия похмелья, когда голова кажется легкой, а все на свете – менее реальным и более возможным.

– Слушай, – предлагаю я, – почему бы тебе не сесть на ближайший самолет и не прилететь сюда? Я участвую в одном дурацком эксперименте, и у меня масса свободного времени. Могли бы… затусить.

В трубке – удивленное молчание.

– А сколько… сколько стоит перелет?

Я называют примерную сумму, благоразумно опуская налоги, пени, аэропортовые сборы и налагаемые перевозчиками доплаты. Она снова заливается слезами.