Последние дни супермена

— Кто, кто, — передразнил ее Супермен. — Сид, кто же еще…

— Генри, — сказала девчонка, остановившись и посмотрев на Супермена укоризненно. — Или ты никогда не был подростком, ты не знаешь разве, забыл, как трудно разобраться в мире, как трудно понять даже, кто ты такой…

— Трудно, — согласился Супермен. — У меня у самого возраст от пятнадцати до двадцати одного был самым трудным… Но становиться жертвой… умереть от ОД, уж лучше бы он швырнул гранату в кафе или совершил нападение на полицейский участок…

— Генри! — девчонка разозлилась и опять остановилась. — Ты рассуждаешь с высоты своего возраста. Но помести себя в шкуру тинейджера, а, попробуй?

— Я всегда бунтовал, — возразил Генрих. — Всю мою жизнь. Я хочу посмотреть на твоих приятелей через тридцать лет, многие ли из них останутся нигилистами и rebels. Уверяю тебя, один из десяти тысяч, а то и меньше останется…

— О'кей, — пожала плечами Алис, и они опять пошли вниз по Шамп-Элизэ. — Скажи мне тогда, что должны делать тинейджеры? Панк-рок для тебя недостаточен, «Анархия в Юнайтэд Кингдом» для тебя не призыв к восстанию, драгс и алкоголь — для тебя средства для того, чтобы стать жертвой… Что же должны делать тинейджеры? Что? Ходить в школы, становиться дерьмом…

— Я не идеолог, — сказал Генри, оправдываясь, — но я думаю, kid, они должны начинать беспорядки, бросать гранаты в полицейские участки, терроризировать улицы, делать все для того, чтобы дестабилизировать спокойный ужас, в котором мы живем… Летом прошлого года я, к сожалению, застрял в Соединенных Штатах и никак не мог выехать ввиду отсутствия документов, но как прекрасно было слышать о беспорядках в Англии… Само слово «бунт» вызывает во мне дрожь, такую, знаешь, kid, дрожь удовольствия…

— К сожалению, Супермен, ребята дрались между собой. В процессе, конечно, грабили и громили магазины, даже на Кингс Роад, но все началось с драки между skeen-heads[96] и панками, ты читал, наверное, об этом, а я, — с гордостью призналась Алис, — я тоже в этом участвовала, хотя блядь сестричка и старалась запирать меня в доме. Я тоже громила магазины и швыряла кирпичи в полицейских…

— Нужно было швырять гранаты, — пробурчал Супермен, но все же с новым, неожиданным уважением посмотрел на девчонку. — Ишь ты, воинственный задохлик…

— Разрушение ради разрушения? — спросила девчонка.

— Строительство пусть будет скучным делом других поколений, — сказал Генрих. — Так движется история, kid. Рывками. Разные люди — строители и разрушители, но они вместе, хотя и враги, движут человечество куда-то, конечно, не по пути прогресса, это хуйня… Но движут. Во времени. Сейчас мне ясно одно — мы должны разрушить застывшие формы современных государств. Впрочем, скорее вы, чем мы, — сконфуженно улыбнулся Супермен, и что-то похожее на горечь промелькнуло в его улыбке. — Я уже далеко не тинейджер…

— С тобой все в порядке, — сказала девчонка. — You are fucking great, Генри. Никогда еще не встречала более живого человека…

— Угу, — промычал Генрих, — но у меня намного меньше времени, чем у тебя, kid. И это факт. Посему я бы согласился на программу-минимум, а именно — стать другом какого-нибудь диктатора…

— Почему? — спросила девчонка. И засмеялась: — Диктатора?

— Да, я не могу ждать, пока история опять развернется и наступит опять период ЭВИР — эпоха войн и революций. Ты знаешь, kid, что в России после революции этим именем называли детей мужского пола?

Девчонка захохотала:

— Что за великолепное имечко!

— Да, — согласился Генрих. — Сейчас же мы живем в высокоорганизованных полицейских государствах: США, СССР, Англия, Франция, Германия, Италия, претендующих на то, что власть в них принадлежит большинству. И она действительно, по сути дела, принадлежит большинству. Большинство же — посредственно. Подавляемым при демократии является высший тип человека, kid, именно такие люди, как я — Супермен, при демократии — враги народа. Потому я хочу стать другом диктатора и уехать в Латинскую Америку, скажем, в более примитивные, но и более честные социальные отношения, чем наши — так называемых высокоразвитых стран. Fuck all of them! — выругался Супермен.

— Я тоже хочу стать другом диктатора, — обрадовалась Алис.

— Ox, kid, — сказал папа Супермен покровительственно, — боюсь только, что из-за тебя у меня будут с диктатором неприятности и конфликты. — И Супермен, засмеявшись, пояснил: — Вдруг твоя попка тоже понравится диктатору…

— Fucking dirty,[97] старый член, — торжествующе сказала Алис. И добавила: — Мы, кажется, собирались уделить час-другой приобретению новой одежды, да?

— О, да, the right and honorable леди права, как всегда…

34

На следующий день и девчонка и Генрих встали поздно. Собственно, никаких дел в этот день у них не было, но все же, увидав в темноте спальни сошедшиеся на двенадцати стрелки, Генрих расстроился…

— Пора вставать, kid, полдень.

— Да, — согласилась девчонка и быстро вскочила с кровати. — Я уже не сплю, Генри, я думаю, куда бы нам пойти сегодня в новой одежде…