Последние гастроли

Полгода назад в Полтаве Римус познакомился с Иваном Заблоцким. Это был известный в то время на юге одесский бандит-налетчик, при удобном случае любивший прихвастнуть, что он один из немногих уцелевших учеников знаменитого Мишки Япончика. Заблоцкий, инженержелезнодорожник по профессии, давно "переквалифицировался". Он имел много уголовных кличек и вымышленных фамилий: Одессит, Инженер, Ванька-моряк, Заблоцкий, Полонский, Смердов и другие. Громадного роста, атлетического сложения красавец, одетый в длинную комсоставскую шинель и вооруженный всегда не менее чем двумя пистолетами, балдит производил ошеломляющее впечатление.

Случилось, что Заблопкий "потерял" своего напарниказемляка. Римус оказался расторопным малым и сумел быстро завоевать доверие Одессита. Первое время они, как несыгравшиеся музыканты, не совсем понимали друг друга. Трижды ходили "на дело", и трижды фортуна поворачивалась к ним спиной. Казалось, на четвертый раз удача пришла. Но...

По тщательно разработавному плану они ограбили железнодорожную кассу на одной из станций Ставрополья. Тяжелый баул с деньгами нес Женька, а Заблоцкий выполнял роль охранника. Вроде все шло нормально.

Грабители прошли с полкилометра от станции и уже считали, что дело кончилось благополучно, как вдруг их настигли работники уголовного розыска. Выявлять причины провала было некогда. Надеясь на свою изворотливость и силу, Заблоцкий первым открыл стрельбу, расчищая путь к отступлению. Это было испытанное и верное средство.

Грабителям удалось вырваться из кольца и оказаться в тихом переулочке городка.

- Беги! - приказал Одессит Женьке, надеясь, что тот спасет и унесет деньги. - Я их задержу!

Выбора в таких случаях не бывает, и Римус побежал.

Не успел он пробежать и ста метров, как из подворотни одного дома выскочил взлохмаченный рыжий мужик, по виду похожий на дворника или конюха. Мужик этот молча двинулся на Женьку. В ночных сумерках поблескивали отточенные зубья вил. Противник держал их, прижимая рукоятку к правому боку, как винтовку перед броском в штыковую атаку. Женьке стало страшно. Страшнее, чем тогда, когда в него стреляли работники угрозыска. И вместе с тем чертовски хотелось жить. Среагировал он мгновенно, хотя сам, до конца не понял, что и зачем делает: вдруг, развернувшись, он изо всех сил бросил под ноги мужику мешок с деньгами. От неожиданности рыжий отпрянул в сторону и медленно попятился. Но брать мешок снова Римус не решился - мужик мог опомниться. А за спиной шла перестрелка. Воспользовавшись моментом, Женька с необычайной легкостью перепрыгнул через забор и продемонстрировал такой класс спринта, какой не показывал ни до, ни после этой ночи.

К его счастью, в тот раз все обошлось благополучно.

Через четыре дня он был в Ленинграде. Неудачу с ограблением кассы Женька приписывал исключительно Заблоцкому. По его мнению, Одессит, надеясь на свою силу, действовал грубо и опрометчиво. Он пренебрег предложенным планом отхода и погубил дело.

После этого случая Римус окончательно порвал с Одесситом и в мыслях не мог представить себе встречу с ним.

Он устроился на работу в мастерскую, полностью прекратил связи с бывшими дружками-ворами и исподволь присматривал посильное для одного себя "дельце".

И вот, когда от последней "гастрольной" поездки оставались лишь смутные воспоминания, а в руках был ключ or сейфа богатого лавочника, Одессит появился снова и требует встречи.

3

Мрачный пятиэтажный дом стоял на отшибе, упираясь в захламленный пустырь. Большая часть окон была затемнена, и только в немногих мерцали слабые отблески света. Эту хоромину возвел в десятых годах домовладелец Питерин, рассчитывая, что маленькие, как коробки, комнатки будут давать больший доход, чем просторные благоустроенные квартиры. До конца строительство он не довел, - война и революция помешали этому. Теперь в бесхозном недостроенном доме жили незаконные съемщики. Они незаметно, без всякого на то разрешения властей, заняли питеринские квартиры. В основном там жили люди "свободных профессий", как они сами любили себя именовать.

Женьке этот дом был хорошо известен. Знал он и то, что все деловые встречи, пьянки после удачно завершенных "дел", преступные сговоры обычно происходили в комнате Феньки Круглой, хитрой и распутной бабенки.

Римус направился прямо к ней. Уже в первом дворе ему кто-то преградил дорогу. В темноте Женька успел рассмотреть, что одет он был в длинную шинель и армейскую фуражку. После следующего шага он узнал Заблоцкого. На красивом лице его сохранились следы летнего загара, волевой подбородок был разделен пополам ямочкой. Крупные зеленоватые глаза по-волчьи блестели, когда он осматривался вокруг.

- Одессит! Здорово, друг ситный! - бросился к нему Женька.

Но человек в шинели поспешил отвести от себя распахнутые для объятия руки Римуса.

- Женя, я тебе не Мурка с Невского, - проговорил он тоном, в котором явно выделялась нотка пренебрежения.