Последние исполины Российского Императорского флота

Несмотря на то, что И.Г. Бубнов в отношении создания новых конструкций дредноутов не занимал никаких официальных должностей, авторитет его в этой области оставался непререкаем. При развертывании в 1912–1914 гг. широкомасштабного строительства дредноутов в России переходу к каждому их новому поколению всегда предшествовала предварительная оценка проблемы в проектно-теоретическом отношении этим талантливым кораблестроителем.

Рассмотрению заданий МГШ были посвящены два заседания ГУК, 26 и 27 февраля 1914 г. Требования Генштаба были в целом признаны приемлемыми, и каких-либо сомнений со стороны специалистов-кораблестроителей ГУК относительно технической возможности разработки подобного проекта в документах ГУК не отражено. Незначительным уточнениям подверглись лишь некоторые второстепенные детали — расположение торпедных аппаратов, шлюпок, радиостанций и румпельных отделений[108]

.

Составление проекта линейного корабля началось в конце марта 1914 г., как только были получены данные по весам и габаритам четырехорудийных 16" башен, разработанных непосредственно по тактическим заданиям МГШ башенным техбюро ГУК при Адмиралтейском заводе. Это был единственный элемент нагрузки, который можно было получить, не имея главных размеров корабля, он и послужил базой для определения водоизмещения и размеров проектируемого судна.

При определении размерений проектируемого линкора конструкторы столкнулись с недостатком водоизмещения. Причиной были ограничения МГШ по осадке, которая, во избежание общего дисбаланса проекта, оказывала значительное влияние на длину, ширину и, соответственно, водоизмещение проектируемого судна. Поскольку для сообщения кораблю определенных МГШ скоростных характеристик надлежало сообщить ему подходящий коэффициент формы, он был принят равным 0,567, что было больше, чем у «Измаила» (0,538), но лучше, чем у «Севастополя» (0,575). Подобная характеристика полноты корпуса нового линкора отражала принципиальную возможность придания ему обводов, необходимых для развития требуемой скорости в 25 уз. В ходе проектирования по значениям осадки и коэффициента полноты были рассчитаны характеристики длины, ширины и водоизмещения, имеющие наиболее оптимальные соотношения. Обосновывая в пояснительной записке к проекту значение водоизмещения, которое было определено в 35600 метрических тонн, И.Г. Бубнов заключал: «Эта цифра является наибольшим пределом, которого можно достичь при заданном углублении в 30 фут (т. е. 9,15 м — Авт.), и то благодаря исключительно большому весу главной артиллерии и некоторым особенностям обводов судна». Главные размерения корабля получились следующими: длина -210 м, ширина — 32,6 м, осадка — 9,15 м[109]

.

Артиллерийская часть была выполнена в полном соответствии с заданиями Морского генерального штаба — 12 16"/45 орудий размещались по четыре в трех башнях равномерно по длине корабля, причем первая башня была поставлена на приподнятом полубаке, предусмотренном для улучшения мореходности. Высота осей орудий над ватерлинией составляла — носовой башни 11,15 м, средней и кормовой — по 8,90 м. Углы горизонтальной наводки составляли: носовой 60° от траверза в корму, т. е. по 150° на борт, средней по 140° на каждый борт, и кормовой по 160° на борт. (Подробнее история создания типа русского морского 16" орудия и разработка проекта четырехорудийной установки для него описана ниже)[110].

Противоминная артиллерия проекта состояла из 24 130 мм/55 новейших орудий «образца 1913 г.», выпуск которых только что освоил Обуховский завод. Эти пушки, продемонстрировавшие на испытаниях в 1913 г. исключительно удачные баллистические характеристики, были спроектированы для находившихся в постройке черноморских дредноутов класса «Императрица Мария» и планировались к установке на линейных крейсерах класса «Измаил». В проекте нового линкора 24 таких орудия располагались в казематах под верхней палубой четырьмя группами по три орудия по каждому борту. Расстояние от осей противоминных орудий до ватерлинии составляло 4,85 м, что было недостаточно для их эффективного использования в свежую погоду. Однако какой-либо альтернативы такому размещению, принимая во внимание категорическое требование МГШ о максимальных секторах обстрела главной артиллерии, быть не могло. Сектора обстрела противоминных орудий составляли — концевых плутонгов по 120° на борт (90° по диаметральной плоскости и 30° за траверз), бортовых плутонгов — также по 120° (по 60° от траверза). Боезапас каждой противоминной пушки состоял из 225 выстрелов, места же было предусмотрено на 250 выстрелов.