Последние ласки

Долго.

Одеяло не движется.

Потом опять начинается оно.

Его дыхание.

ПАМЯТЬ

Я дважды совершала ошибку, поехав в отпуск со своей сестрой. Мы совершили круиз по Средиземному морю и путешествовали пешком по Северной Италии. Меня обвинили во всем, что было не так в обеих поездках, несмотря на то что почти все прошло как надо. По крайней мере, по моему мнению.

Интересно, она запомнила те путешествия так же, как я, или же мой мозг создал поддельные воспоминания. Я чувствую, что созрела для самокритики, и несколько раз за последние дни пытаюсь позвонить Элисабет. Она не отвечает.

КОЛИН УМЕР

Я сжимаю кулаки в карманах. Я побывала на многих похоронах, но так к ним и не привыкла. Раньше на таких церемониях я думала о том, какими будут мои собственные похороны, но эти мысли надоели мне, и я переключилась на разглядывание окружающих. О чем они думают? Наверняка о наследстве, о предстоящем отпуске и о том, что не доделали на работе на прошлой неделе. Может быть, их что-нибудь беспокоит, у одного или нескольких их детей возникли проблемы. Они думают о лампочках, которые надо заменить, о газоне, который надо подстричь, о том, что на самом деле они не прочь прожить долго или вовсе не умирать.

Ха!

Ну и конечно, все немножко думают о Колине.

А о чем думал он? Как можно жить, имея такое количество потомков, когда основы жизни на этой планете скоро будут поколеблены? Надо было задать этот вопрос Колину, пока он существовал. Представлял ли он себе, что придет пора, когда всем придется жить, зная, что время людей на земном шаре вышло?

Что те, кого мы любим, бессмысленно исчезнут.

И все, что мы любим, исчезнет: стаи фламинго, запах сирени, города, трава, на которой я стою. Деревья, лето, совместный труд. Равнины, лошади, вино и все соленые слезы.

Представители нескольких поколений собрались вокруг гроба и плачут. Кто-то держится за руки. Возможно, они чувствуют, что началась великая катастрофа, что произошла катализация процессов и они развиваются бесконтрольно и стремительно, но человек не в состоянии сформировать отношение к подобному. Если бы это было не так, все бы тут же отреагировали.

Вероятно, Колин неверно оценивал будущее, так же как и все те, кто со слишком большим оптимизмом смотрит вперед, но ведь люди не очень рациональны, и самый ошибочный вывод большинства заключается в том, что мы вообще останемся существовать в будущем как вид. Это представляется все менее вероятным.

БРИТЬЕ

Хавьер достает свои бритвенные принадлежности. Бритва, пена для бритья, полотенце. Он снимает свитер и усаживается на табуретку перед зеркалом. Я стою и смотрю на черные и седые волосы на его спине. Они похожи на редкий жесткий мех.

— Кажется, ты волнуешься, — говорит он.

Я меняю выражение на лице, каким бы оно ни было: отвращение, радость и покорность одновременно. Может быть. Потом выдавливаю на ладонь пену и намазываю его правое плечо. Медленно вожу бритвой по одному волосатому участку за другим, периодически подставляя ее под струю льющейся в раковину воды. Я ни разу не порезала его до крови. Хавьеру нравится, когда за ним ухаживают. Возможно, это пробуждает в нем воспоминания о детстве, купании в лохани и о маме. Его мать умерла так давно, что мне даже не пришло в голову спросить о ней. Это слишком сложно.

ЭЛИСАБЕТ

Я никогда не звоню Элисабет, она всегда звонит сама. Но сегодня мне захотелось немного поболтать со своей сестрой о кризисах, которые бесконечно случались в нашей жизни. Она не отвечает. Она по-прежнему не отвечает. Я часто считала своим преимуществом то, что была старшей из двух сестер. Задумывается ли она об этом?

ИЗМЕНЕНИЯ-1

Я медленно иду в свою старую квартиру за кое-какими столовыми приборами. Вспоминаю, как у нас с сестрой в детстве была канарейка. Бертиль. Что-то в ней напоминает мне о Хавьере. Но это было так давно, а Хавьер далеко не птица. Может, я скучаю по чему-то из детства, что я нашла в Хавьере и полюбила.

Боже мой.

Боже мой!

БОЖЕ МОЙ!

Мои ноги вдруг отказываются идти. Что-то изменилось в моем районе. Ресторан «У Колина» закрыт. Окна завешаны шторами. На двери бумажное объявление. В нем даже есть слово «навсегда». Боже мой. У меня дрожат колени. Наверное, его семья так решила. Не успел он начать гнить, как они принялись делить деньги. Он заплатил немалую сумму за то, чтобы его медленно предали земле, а не кремировали. Колин считал, что последнее слишком жестоко и резко для тела, которое и так последние десятилетия слабело, и вряд ли этот обряд можно считать здоровым. Он попросил, чтобы его положили на бок в гробу. Как же он был далек от реальности. Обожаю! Был! Но так ведь не годится. Это не может быть правдой.

Я звоню Хавьеру и рассказываю ему о скандальном изменении. Он полагает, никакой причины для беспокойства нет. Я говорю, что должна переночевать в своей старой квартире, чтобы выяснить, что творится по соседству. На месте ресторана Колина может появиться что угодно, а этого нельзя допустить. О друзьях надо заботиться. Просто надо.