Последние поэты империи

Я когда приехал в Москву из глухой курской деревни и впервые его услышал в Москве (где в деревне взять магни­тофон в те годы?), я сразу доверился ему. Его голосу. Потом увидел его в фильмах, в спектаклях, на Таганку-то я не так уж часто ходил, считал этот театр каким-то студенческим капустником, но на его спектакли приходил просто посмо­треть на него, послушать его песни. И с тех пор я уверен, что явление Владимира Высоцкого в нашей жизни — это мистическое явление. Посмотрите, его замалчивали и при жизни, и после жизни, а народ его знал. И прав все-таки народ. Он принял его всей душой, всем сердцем. Это по- настоящему национальный русский герой. Тут не нужно говорить о мерзком окружении его, мне говорят — он не с теми людьми дружил, не с теми людьми общался, пусть это так, но какое это имеет значение? Сколько подонков окру­жало и Пушкина, и Лермонтова, и Есенина! Самое главное, что он сам был национальным героем. А мухи всегда нале­тят. Не будем даже всматриваться в них. Бесы всегда окру­жают яркую личность, ласкают и травят одновременно. Они все просто крутились вокруг него, вокруг его денег, во­круг его славы. У наших русских людей часто так бывает. Беда в том, что мы сами вовремя не протянули ему руку, а то и оттолкнули.

В. Б. Увы, это часто наша беда. Видим талант, видим даже гибель таланта — и молчим, и боимся, а то и не жела­ем помочь. Его так называемые друзья из либеральной ту­совки при жизни ни строчки о нем не написали, ни одного стихотворения не помогли издать при своих глобальных возможностях. Но и наши с тобой единомышленники от­малчивались, завидовали, может быть, его народной славе? Вот и оказался замкнут в кругу цепких дельцов, организу­ющих ему концерты и посадивших его на иглу. Не повери­ли мнению народа?

В. К.

Он самый настоящий народный поэт и певец. И до сих пор песни его слушают. Они не потеряли своей остроты и силы. Что интересно: он являл собой некий потен­циал народа, он демонстрировал мужество, риск, который всегда был свойствен русскому человеку. Только в нем это выразилось в острой и неудобной для властей форме. По­смотри, какие он играл образы в кино или в театре! Это все­гда народные образы. К нему всегда у зрителей полное до­верие. И играл при этом просто и правдиво. Подлинность дана была ему от природы. Она проявлялась во всем. На­верное, и в личной жизни.

В. Б. Согласен с тобой. Посмотри, как он сыграл свое­го Жеглова по-народному. Я специально перечитал «Эру милосердия» братьев Вайнеров, там же Жеглов — отрица­тельный герой, почти палач, почти сталинист. И ему про­тивостоят другие, интеллигентные, благородные, гуман­ные. Своим Жегловым Высоцкий явно всех переиграл. Ду­маю, с благословения Говорухина, которому тоже близка подобная трактовка, но явно наперекор книге Вайнеров, что бы они потом об этом ни писали. Есть факты. Есть кни­га Вайнеров с сомнительным героем и есть народный герой Жеглов, судящий по справедливости. Пусть назовут это тайным сталинизмом Высоцкого, недаром он уходил от во­просов о Жеглове, мол, смотрите фильм, там все сказано, но этим образом Владимир Высоцкий сделал вызов всей либеральной интеллигенции. Уверен, он сам это чувство­вал. Он чувствовал чужесть своего окружения, он выражал это и в трактовке Гамлета, и в своих песнях, и в своих по­ступках. Недаром он хотел бросить театр, уехать куда-нибудь в Сибирь к Вадиму Туманову, хотел спастись, убежать от своих демонов. Не удалось...

Я бы выделил три слоя демонов вокруг него. Самый по­следний слой: откровенные подонки, уже смертельно боль­ного заставляющие исполнять по два-три концерта в день, накачивающие его наркотиками, скрывшие причину гибе­ли. Им вообще-то место на нарах. Другой слой демонов — высокомерные друзья-поэты, использующие его славу, но ничего не сделавшие для его публикаций, не давшие ему никаких шансов войти при жизни в русскую литературу.

И лишь самый последний круг демонов — это бюрокра­ты и чиновники. Да, они пакостили, но их-то пакости мож­но было обойти, не будь вокруг него такой блокады завиду­ющего окружения. Какие демоны его погубили?

В. К. Я здесь с тобой, Володя, не совсем согласен. Да, ты прав, все эти круги были. Но по большому счету ему никто не мешал. Масштаб его личности таков, что ему эти препятствия лишь помогали, они его стимулировали. Да­вали новые темы, новые импульсы для борьбы. Давали но­вое желание работать наперекор. Он знал себе цену. И знал любовь народа. И поэтому на зависть окружения ему тоже было плевать. Надеюсь, два-три настоящих друга у него были.