Последние сто дней рейха

В конце марта Эйзенхауэр считал, что одна из причин, по которым следует обойти Берлин, заключается в том, что русские находятся ближе к городу и наверняка подойдут к нему первыми. Две недели спустя войска Симпсона и Жукова находились на одинаковом удалении от рейхсканцелярии, и утверждение Симпсона о том, что он может дойти туда, не были пустой похвальбой. За исключением разрозненных подразделений немцев - а большая их часть могла оказать лишь незначительное сопротивление, а то и вообще никакого, - между ним и Гитлером не осталось препятствий, за исключением приказа Эйзенхауэра.

Битва в Европе подходила к решающему и вполне предсказуемому концу. Утром 17 апреля неординарный план Моделя стал претворяться в жизнь и остатки группы армий "Б" перестали существовать росчерком его пера. Битва в районе Рура закончилась. Маленький отважный фельдмаршал повернулся к офицерам штаба и спросил: "Все ли сделано для того, чтобы оправдать наши действия перед лицом истории?". Он помолчал, и произнесенные им слова не только стали ответом на немой вопрос, но и предопределили его собственную судьбу: "В древности проигравшие полководцы принимали яд".

Модель оказался прав относительно помощи Венка. Для только что сформированной 12-й армии не было никакой возможности прорваться в Рур. По сути дела, Венк даже не предпринял попытки начать бесполезное контрнаступление. Он сделал все возможное, чтобы держать оборону на рубеже реки Эльбы, но на левом фланге ему уже угрожали быстро продвигающиеся войска Ходжеса. Венк приказал генералу Максу фон Эдельсхейму прикрыть этот фланг у Галле и Лейпцига. Однако к 17 апреля Ходжес уже захватил Галле и отрезал от Венка Лейпциг.

Лейпциг - историческая святыня, а также один из важнейших промышленных центров Германии. Именно здесь, в церкви Св. Томаса - в той самой, где Бах двадцать семь лет играл на органе и был похоронен и где крестили Вагнера, Мартин Лютер прочитал свою первую проповедь. В этом городе также находился один из самых почитаемых памятников Германии, массивный монумент "Битвы народов", посвященный павшим в знаменитой Лейпцигской битве 1813 года. В высоту он достигает ста метров, и немецкие статистики высчитали, что для транспортировки цемента, камня и других материалов для его постройки понадобился бы состав длиной 55 километров. Памятник казался больше похожим на крепость, каковой ему предстояло стать через несколько дней.

Гарнизон Лейпцига состоял всего из 750 солдат 107-го моторизованного полка и одного моторизованного батальона численностью 250 человек. Имелось также несколько батарей из 14-го зенитного дивизиона, несколько батальонов фольксштурма, а также 3400 полицейских под командованием генерал-майора Вильгельма фон Грольмана, начальника полиции города. Обороной города руководил полковник Ганс фон Понцет.

Грольман был полицейским, а не кадровым военным, и был категорически против использования юных фолькштурмовцев в бессмысленном бою. Ему это казалось равносильным убийству детей. "Полицейскими командую я", - сказал он Понцету, не имея абсолютно никаких намерений отправлять своих людей на иные цели, за исключением выполнения полицейских функций. - Наши силы слишком недостаточны для эффективной обороны, поскольку у нас нет тяжелого вооружения". Таким образом, по его мнению, оборона города совершенно бессмысленна, поскольку ставит под угрозу жизни 750 000 тысяч жителей города.

Когда Ходжес начал окружать город силами 2-й и 69-й пехотных дивизий, Грольман и Понцет все еще не пришли к взаимному соглашению. В то время как полковник создал очаг сопротивления в районе городской ратуши, разместив там основные силы, и тайно направил 300 лучших своих людей к огромному памятнику, Грольман готовился к сдаче.

18 апреля Грольман сделал сообщение по радио, в котором заявил, что берет на себя командование и будет представлять интересы жителей города наилучшим образом. В четыре часа вечера он смог связаться по телефону с генерал-майором Вальтером Робертсоном из 2-й дивизии и предложил ему сдать Лейпциг. Робертсон сказал Грольману, чтобы тот убедил полковника фон Понцета сложить оружие, и затем сообщил о разговоре своему вышестоящему начальнику Кларенсу Хубнеру из 5-го корпуса, а тот, в свою очередь, позвонил Ходжесу, сказав, что вот-вот собирается начать переговоры о сдаче Лейпцига. Ходжес ответил, что речь может идти только о безоговорочной капитуляции. К этому времени Грольман наконец связался по телефону с Понцетом, находившимся внутри огромного памятника со своими солдатами, о чем Грольман не знал. Понцет твердо заявил, что у него нет ни малейшего намерения сдаваться, и повесил трубку.

Несмотря на категорическое утверждение Понцета, Грольман тем не менее послал одного из своих офицеров в ближайшее расположение американских войск с повторным предложением о сдаче. Смеркалось, когда немецкого офицера сопроводили на командный пункт капитана Чарльза Б. Макдональда, двадцатидвухлетнего командира роты "Г" 23-го полка 2-й дивизии.