Последние страницы моей жизни (СИ)

Не понимаю, как ей это удавалось каждый раз, но я успокаивался. Стоило ей прикоснуться ко мне, и весь страх, вся боль — отступали на второй план. Юля — мое спасение. Наверное, я только из-за нее все еще жив. Кто знает, что бы со мной случилось, если бы она вечно не ходила за мной и не напоминала о таблетках. Нужно было возвращать уколы, пока приступы не начали повторяться.

— Все хорошо… главное, не переживай, хорошо? — прошептала она, отстранившись от меня. — Приводи себя в порядок и приходи, с одноклассниками нужно поговорить. Но… мне кажется, что вы не были дружны в детстве, да?

— Это мои заклятые враги…

— Как?

— Все они вместе с Ванькой — испортили мою жизнь с самого начала.

Дни, когда мама забирала меня из школы были самыми прекрасными, но такими редкими. Время уже близилось к концу урока, когда Наталья Олеговна разрешила нам уйти пораньше. Все начали довольно галдеть. Все — кроме меня, ведь я знал, что мама приходит через десять минут после звонка с последнего урока. А раз звонка еще не было, то и мама еще не встретит меня, и у меня только два пути: либо идти домой одному, либо ждать. Я выбрал второе. Собрал учебники, оделся в раздевалке, убрал сменку в пакет и вышел на улицу, смотря по сторонам в надежде, что мама решит прийти пораньше. Но её не было видно. Пройдя по школьному двору, я пнул сугроб и наклонился, чтобы зачерпнуть горсть снега. Наверное, хотел попробовать его на вкус. Такой белый, как мороженое, да и на вкус такой же, только не сладкие. В то же мгновение что-то словно упало мне на спину. От тяжести ноги подкосились, и я упал лицом в сугроб.

— Давай, жри снег! — услышал я голос Кольки, который еще и держал мою голову в снегу.

Лицо щипало от холода, я не мог открыть глаз. Смог лишь, когда меня за шарф потянули обратно. Ткань сжала горло. Я взял себя в руки, обернулся и увидел близнецов Агапкиных и Петрикова. Они шли в нашу с Колькой сторону.

— Глядите, он еще не наелся!

— Сейчас мы его накормим! — крикнул Ванька, со всех ног бросаясь в мою сторону.

Я не стал разбираться. Оттолкнул Кольку в сугроб, схватил портфель, пакет со сменкой и кинулся бежать по тропинке. Валенки соскальзывали, я то и дело спотыкался, как вдруг один из близнецов схватил меня за руку. Отбиться получилось и от него. Я бежал так быстро, как не бегал никогда, но Ванька бегал тоже быстро. Он с разбега прыгнул на меня. Я упал на дорожку, больно ударившись подбородком. Петриков этого даже не заметил. Выхватил у меня портфель, пакет и кинул близнецам со словами «ревизия». Они начали вытряхивать все в снег, пока Ванька держал меня.

— Хочешь мороженое?! Гляди! Жёлтое… Лимонадное! Ну-ка открой ротик! — крикнул Колька, отчего я испугался еще больше и начал барахтаться, пытаясь сбросить с себя Ваньку.

Меня могло спасти только чудо. И оно случилось. Я услышал торопливые шаги.

— Вы… вы что устроили!? — крик мамы придал мне сил, я сбросил с себя Ваньку и начал вставать. — Я вам устрою, мрази малолетние! Я на вас найду управу!

— Пошла ты! — крикнул Колька, отбежав подальше, на что все остальные начали громко хохотать.

Мама опустилась на колени передо мной и крепко обняла, прижимая к себе. На ее глазах выступили слезы. Она поправила на мне шапку, взглянула на разбитый подбородок и показала головой.

— Прости меня… — шептали ее губы, но звука я не слышал. — Сильно больно? Прости меня, хорошо?

— Это же не ты виновата… Почему ты просишь прощения?

— Потому что из-за меня тебя обижают.

— Не из-за тебя… — проворчал я, смотря на свои ноги. — Из-за папы…

Юля крепко держала мою руку, когда мы шли обратно к столику, где веселье было в самом разгаре. Ульяна что-то рассказывала, Кирилл отчаянно спорил с ней, а жирдяй Колька то и дело поглядывал на них, протирая салфеткой подбородок. Во что они превратились? Как такое может быть? Неужели и правда наказание за то, что они творили в детстве? В этой жизни я уже ничему не удивлюсь — это точно.

— А вы до сих пор за ручку ходите? Небось и не целовались-то ни разу! — усмехнулся Кирилл, поглядывая на Юлю.

— Ага, а по ночам он ей сказки читает, вместо дела! — расхохотался Колька, на что Ульяна ударила его по плечу, но тоже залилась смехом.

— Скажешь тоже. Сказки читает… Сам пишет, и сам же читает! — не отставала от них Уля, она никогда не упускала момента подшутить надо мной в школе.

— А вам какое дело до наших отношений? — не промолчала Юля, взглянув на Кирилла, который покраснел от смеха.

— Юль, — попытался сгладить ситуацию Ванька, но он не знал, что если она начала, то ей нужно договорить.

— Вань, не лезь! Вы думаете, что раз в школе можно было издеваться над Марином, то и теперь это сойдет с рук?

— Девочка, давай ты помолчишь или вообще пойдешь домой уроки делать, а взрослые дяденьки поболтают. — Усмехнулся Кирилл, откидываясь на спинку стула.

— А давай ты закроешь рот, и послушаешь меня! Если ты думаешь, что ты тут весь из себя крутой — ты ошибаешься. Выглядишь глупо! А вы? Вам всем, завидно, что человек наконец-то добился того, о чем мечтал! Вы бы лучше порадовались! Или в вас ничего человечного уже не осталось? М?