Последние страницы моей жизни (СИ)

— А давай мы тебя издадим, как автора, м? — как-то сказал Федор — главный редактор. — Ну а, я извиняюсь, какого… ты до сих пор не издаешься? Напиши объемную сказку… ну чтоб на книгу страниц так на двести. Я помогу!

Это стало моим первым достижением! Я даже хотел позвонил домой, чтобы рассказать маме о том, что меня хотят издать, но работа над сборником сказок «Рыцарь Оливер» кипела. Я не спал, мог не есть, ходил на работу и уже запутался в днях. Так прошло месяца три. Я закончил книгу. И довольный нес рукопись Федору. Мы часто обсуждали мои книги и творчество в целом, мне казалось, что ему нравилось. Но в тот день, когда я пришел к нему, чтобы узнать вердикт, он устало вздохнул, надел очки и отложил листы с рукописью в сторону.

— Марин, ну… — протянул он, откладывая мою работу в сторону и беря в руку красную папку с другой. — Пойми, я не могу помочь издать то, что не будут читать. Вот глянь…

Я взял папку в руки, открыл её и первое что бросилось в глаза — это ярко-нарисованный цветными карандашами заголовок «Олег Пой — Синий кот».

— Пой?

— Знаешь его?

— К сожалению. — Процедил я сквозь зубы и пробежался по первым строкам.

«Кот сидел под деревом. Громко мяучил. Сосед Василий и кот Василий. Сосед красил забор в синий цвет, а кот продолжал сидеть под деревом и громко мяучить».

— Ты это собрался издавать?! Ты хоть читал? — возмутился я, бросив папку на стол.

— Читал дочке! Под Поя она заснула за пять минут, а под твою херотень она пол ночи с вопросами просыпалась!

— Так так и должно быть! Книга должна вызывать вопросы — тем более у безмозглого ребенка, которому это будет прочитано! — я уже не сдерживал своего порыва, но понимал, что хожу по лезвию.

— Ты только что обозвал мою дочь безмозглой?! — глаза Федора налились кровью, он поднялся, шагнул ко мне и хотел схватить за ворот.

— Сидеть! — я толкнул его, забрал со стола рукопись и пошел к двери. — Я увольняюсь!

— Нет! Это я тебя увольняю!

И снова я остался без работы. Снова запой и потрачена половина денег. Мама и бабушка точно бы это не одобрили, но иначе не получалось. Я эмоционально был истощен. Каждый раз, заканчивая новый рассказ я чувствовал себя выжатым, словно лимон, и отдых не придавал мне сил. Спустя несколько месяцев я вновь смог устроиться в один малоизвестный журнал, где печатал статьи о книжных новинках. Мои мысли о писательстве отошли на задний план. Я не стал продолжать писать свои книги. Бросил все в ящик с хламом, и стал жить, как и все.

Через несколько лет мне удалось скопить достаточное количество денег, чтобы купить квартиру, и я сразу же перевез маму и бабушку обратно в город, откуда мы и уехали, когда я был маленьким.

Я открыл глаза, чувствуя, как голова начинает болеть. Боль нарастала. К горлу подступил горький ком, я понял, что если сейчас задержусь, то меня стошнит прямо тут, в спальне. Но если я пошевелюсь, произойдет то же самое. Зачем я вообще пил? Нужно было держать себя в руках. Хотя, если бы не выпитое количество алкоголя я бы не поехал к Юле, и сейчас она бы не лежала рядом. Нужно встать и быстро пройти до ванной. Только бы не стошнило по дороге. Я ещё в состоянии контролировать своё тело. Сглотнув густую слюну, я заставил тело подняться и пошел в ванную. Мне повезло, я успел как раз вовремя. Меня стошнило. Никогда такого не было. Наверное, все из-за смешения с таблетками. А может быть просто давно не пил, поэтому?

Умыв лицо холодной водой, взглянул на своё отражение: глаза покраснели и выдавали мое вчерашнее состояние. Но кто меня видит дома?! Только Юля, но она уж точно готова к такому.

Я принял душ, чтобы освежиться, переоделся и прошёл на кухню, где уже стояла сонная девчонка с телефоном у уха. Моя футболка, в которой она вчера заснула смотрелась на ней безумно притягательно. Теперь я понимал, почему в фильмах на этом всегда делали акцент.

— …да, Вань… я тебя поняла. Я ему передам! Во сколько, ты говоришь? Угу… — говорила она, пока я ставил чайник на плиту и искал чистые кружки.

— Что он хотел? — спросил я, как только Юля положила трубку и подошла ко мне.

— Приглашает нас в кафе! Говорит, что стоит «подлечиться». Ты как?

— Не знаю… Думаешь нужно ехать?

— Марин, он твой друг! К тому же праздник — раз в год! Когда ещё так соберемся? Только… придется заехать ко мне… а то мне не в чем ехать в кафе. — Она обняла меня и довольно улыбнулась, поправляя мои волосы. — Ох… а где песик?!

— Я видел его в гостиной.

— Нужно его покормить! Эй, малыш…

Юля ушла, но через пару минут вернулась вместе с щенком на руках. Он довольно вилял коротким хвостом и смотрел то на нее, то на меня, а когда перед ним поставили тарелку с едой, сразу же накинулся. Голодный. Над именем мы продолжали спорить все утро, по дороге к Юле, а потом еще и всю дорогу до кафе, где нас должен был ждать Ваня и скорее всего Стас с Риммой.

— Бонифаций! — вдруг выкрикнула Юля, когда мы заходили в кафе и взяла меня под руку. — Красивое же имя для щеночка!

— Юля, ну какой… Бонифаций?

— Боня! Боня — маленький и круглый! А наш щенок как раз такой! — не унималась девчонка, и я сдался.