Последний адмирал Заграты

— Помпилио… — Девушка слабо улыбнулась.

Секунду назад она противостояла всем. Первой вышла в зал, приказав мальчишкам не мешать, и храбро потребовала от бунтовщиков объяснений. Секунду назад ей было страшно, как перед смертью. Собственно, секунду назад Лилиан была в секунде от смерти или позора, но сейчас появилась надежда. И надежду эту звали…

— Помпилио… Как же я рада.

За ее спиной стояли принцы. Бледные, но решительные. Густав держит Георга за руку и кусает губы. Генрих чуть впереди, почти рядом с Лилиан. У его виска револьверный ствол, но бледный, как мел, паренек, пытается не замечать вуленита. И лишь слезинка, одна-единственная слезинка стекает по щеке.

— Доброе утро, мессер. — Голос дрожит, но кто будет обвинять мальчика в том, что ему сейчас страшно?

— Доброе утро, Генрих.

— Пришел за перстнем?

— Обсудим позже. — Помпилио ободряюще улыбнулся принцу, после чего покосился на Вебера. Выдержал паузу и жестко поинтересовался: — Не стыдно?

— Не хочу воевать, — спокойно ответил вуленит.

— Понятно. — Бамбадао повернулся к Зопчику и продолжил разговор: — Лилиан — умная женщина. Если у тебя есть на этот счет оскорбительные сомнения, я готов их выслушать.

— Собираешься со мной драться? — Ян выдал нервный смешок. — Дуэль?

Остальные трудовики заулыбались.

— Я — Помпилио Чезаре Фаха дер Даген Тур, адиген из семьи Кахлес, из рода лингийских даров, — веско сообщил бамбадао. — Драться со мной — неслыханная для тебя честь, галанит, и она никогда не будет тебе оказана. — Помпилио медленно оглядел бунтовщиков. — А теперь я хочу знать, что здесь происходит?

— Они пришли арестовать детей! — не сдержавшись, выкрикнула Лилиан.

— Принцы уже арестованы, — угрюмо поправил девушку Майер.

Рене ожидал, что перестрелка начнется сразу же, при появлении Помпилио. С трудом подавил желание броситься в укрытие, но… Но сделанный Вебером ход всё изменил. Приставленный к голове наследника револьвер снял напряжение, дружинники и наемники, сообразив, что драки можно избежать, слегка расслабились, а за ними успокоились и лидеры. Да и закутанный в черный плащ Помпилио тоже избегал резких движений, не желая казаться агрессивным. И Майер понял, что адиген решил отстаивать королевских детей лишь силой своего авторитета.

«Потому что наследник в наших руках! Да и Помпилио не самоубийца! Понимает, что против всех не устоять! Мы победили! — Рене приободрился. — В конце концов, он брат лингийского дара, его гибель может спутать нам карты!»

А когда всё закончится, нужно будет поставить хладнокровному вулениту бутылку лучшего коньяка.

— На каком основании арестованы принцы?

— Именем народа.

— Вот этой кучки? — Помпилио презрительно кивнул на загратийцев-дружинников. — Мы ведь не считаем народом наемников с Менсалы и Вуле, правда?

— Они арестованы именем того народа, который вышел на улицы Альбурга…

— На улицах Альбурга я видел много повешенных. Ты их имеешь в виду?

— Я…

— Хватит болтать! — Зопчик понял, что Майер не справляется, и пришел на выручку: — Что тебе надо?

— В прошлый раз ты говорил мне «вы», галанит, — припомнил Помпилио.

— С тех пор многое изменилось, лингиец. Теперь все граждане и все равны. Отвечай на вопрос или убирайся. Ты иностранец и пока не совершил никаких преступлений. Мы не собираемся тебя преследовать.

— А какие преступления совершили дети?

— Они приказали открыть огонь по мирной демонстрации, — вклинился в разговор Кумчик. — Они и полковник Синклер повинны в массовых убийствах и должны понести наказание.

— Законное требование, — помолчав, признал Помпилио.

Лилиан ахнула. Генрих-младший вздрогнул. Кумчик едва заметно выдохнул. Мика несмело улыбнулся. Среди наемников и дружинников пронесся шепоток, им показалось, что бамбадао готов отступить.

Показалось.

— Но принц Генрих тоже действовал на основании закона, — продолжил Помпилио. — Он пытался спасти от погромщиков жителей Альбурга. Возникает юридическая коллизия…

— Не возникает, — отрезал Зопчик. — Несколько часов назад центральный комитет Трудовой партии принял постановление о превентивном аресте всех загратийских адигенов как потенциальных пособников Нестора дер Фунье.

— Принцы не считают себя адигенами.

— Всем известно, что они родственники мятежника, — пожал плечами Зопчик.

— Мерзавец, — прошипела Лилиан.

— Как видишь, Помпилио, мы действуем строго в рамках закона и во имя Заграты.

Голос галанита окреп. Приободрились и вооруженные спутники лидеров, менсалийцы и вулениты остались на месте, а вот дружинники стали медленно приближаться к адигену, догадавшись, что следует пусть и беззвучно, но веско поддержать Зопчика.

— Но мы готовы не просто попрощаться с тобой, лингиец, но даже подарить кое-что на прощанье, — великодушно произнес Ян. — Ты можешь забрать свою подружку. Нам не жалко.

— Да! Забирай ее! — выкрикнул Мучик.

— И убирайся из нашего мира, — закончил Кумчик.