Последний адмирал Заграты

Пока же парень выглядел нормально. Немного болезненно, но в целом — нормально. У него было узкое лицо, большие темно-серые глаза и слегка оттопыренные уши. Волосы русые, короткие, плотно лежащие на голове, а мягкий подбородок прикрыт короткой бородкой. Могучим телосложением гость тоже не отличался: невысокий, узкоплечий, с вялыми жестами. Под тонким трикотажным тельником с длинными рукавами отчетливо прорисовывалось наметившееся, но еще не оформившееся брюшко. Штаны были с накладными карманами, а на шее парень таскал ярко-зеленый шарфик.

— Изучил, цепарь? — хмыкнул гость и представился: — Галилей Квадрига, я здесь астролог, внятно?

— Внятно. — Мерса пожал вялую ладонь. — Оливер, можно Олли.

— А мне сказали Андреас. Можно Энди.

— Можно и так, — не стал скрывать алхимик. — Это зависит.

— От чего?

— Ты поймешь.

— Ипать-копошить, ты мне уже нравишься, — одобрил Галилей. — Иногда Энди, иногда Олли, даже я до такого не додумался. Чего жуешь?

— Я…

— Так вот, цепарь, жевать на «Амуше» можно только мне. Остальным запрещено под страхом прогулки в корзине, внятно?

— Нет.

«Какая еще корзина?»

Однако распространяться Галилей не стал.

— Идем, покажу тебе цеппель.

— Не стоит утруждаться, я…

— Ипать-копошить, цепарь, если ты думаешь, что меня прет от мысли, что я должен вытирать тебе сопли, ты еще глупее, чем кажешься, внятно? Я просто не успел сбежать, когда Валентин распихивал наряды. И не дербань время, цепарь, мне еще надо до вихеля добраться. Двигай ляжками.

Дожидаться не стал, повернулся и направился по коридору. Походка у Квадриги оказалась заплетающейся, однако в выбранном направлении астролог двигался уверенно и настолько быстро, что Мерса за ним едва поспевал.

— Короче, так, цепарь, на мостик я тебя не поведу, ты там наверняка уже был. Свою комнату тоже видел, она как раз напротив каюты капитана. Следующая дверь старпома, запоминай, цепарь, повторять не стану, потом медицинский кабинет, будешь бегать в него прыщи показывать, потом каюта Хасины, каюта Бабарского и две пустые комнаты, гостевые, ипать-копошить… И вот мы в кают-компании. Здесь болтаемся, когда делать нечего.

Просторное помещение занимало всю кормовую часть офицерской палубы. В левом углу, как и обещал Валентин, обнаружился рояль, вдоль правой тянулся диван, а в центре комнаты стоял круглый стол с расставленными вокруг стульями.

— Если ты играешь в карты, цепарь, ты будешь здесь жить, внятно?

— Что за зверь?

Мерса указал на висящую над диваном когтистую лапу.

— Хамокская пришпа, — объяснил Квадрига. — Встретились по недосмотру, ипать-копошить. Она хотела пообедать, но мессер не забыл бамбаду. Один выстрел, и обедать отправились мы, внятно? Мясо, кстати, полная дрянь.

— Обычно на стены вешают головы, — заметил алхимик.

— Голова не поместилась бы.

Размер лапы подтверждал: не поместилась бы.

— Мессер любит охотиться?

— Терпеть не может. — Галилей прошел через комнату и распахнул дверь: — Открытый мостик, цепарь. Плюнуть вниз хочешь? Обычно новички хотят.

Мерса осторожно вышел из гондолы, пару мгновений с подозрением разглядывал тонкие поручни — Квадрига уже облокотился на них, — решился и подошел к астрологу.

— Боишься высоты, цепарь?

— Нет привычки.

— Правильно ответил, Энди-Олли, — одобрил астролог. — Скоро освоишься, ипать-копошить.

«Все может быть».

Далеко внизу бурлила жизнь: пыхтели кажущиеся игрушечными паротяги, торопливо сновали повозки и совсем уж малюсенькие люди. Отсюда, с высоты, Заграта казалась мирной, обыкновенной. Мачта отделила Мерсу от проблем его бывшего мира, мачта сделала его цепарем. Ну, или почти цепарем. Потому что внезапный порыв ветра заставил алхимика вздрогнуть и отпрянуть к гондоле. Галилей рассмеялся:

— Не сдует, цепарь, не дергайся. Это не ветер, а его тень, внятно? На Каате такие ураганы бывают, что все шестьдесят цеппелей вокруг своих мачт вертятся. Зрелище, ипать-копошить, нереальное, даже свуя так мозги не чистит.

Однако Мерса предпочел вернуться в кают-компанию. Ветер там или тень, внутри спокойнее. Привычнее. Пока, во всяком случае, привычнее.

Галилей не имел ничего против — чем быстрее закончится путешествие по цеппелю, тем лучше. Он обогнал алхимика, вышел в коридор и стал подниматься по лестнице.

— Здесь, цепарь, машины, а значит, царство шифбетрибсмейстера, внятно? Бедокур даже дрыхнет здесь, единственный из офицеров, чтобы, значит, всё время на посту, ипать-копошить. — Галилей задрал тельник и почесал спину. — В кузель я тебя не поведу, захочешь — с Бедокуром сходишь, а поведу я тебя…