Последний аккорд (СИ)

Непростое начало этой так называемой дружбы мистер и миссис Голд просто не могли забыть, и Румпель снова вспомнил всё и понял, что затихшая боль и злость всё так же сильны, пусть ему и удавалось их сдерживать. Ему стало жарко и очень захотелось уйти, и чтобы остаться, он заглянул Белль в глаза, а она, обращаясь к Зелене, смотрела на него, и это немного помогало.

— Но сейчас всё осталось в прошлом, и, как мне кажется, к лучшему, — уверенно сказала Белль. — С тех пор прошло много лет. Мы жили бок о бок, сражались бок о бок, вместе воспитывали наших детей, постарели, стали мудрее. Я очень надеюсь на последнее, хотя порой наши мелкие глупые ссоры заставляют в этом усомниться. Так или иначе мы изменились и сумели начать всё сначала. И сегодняшний день можно назвать началом новой жизни, которая должна стать счастливейшей из всех. За Зелену и Джастина!

Она подняла свой бокал, и все последовали её примеру.

— За Зелену и Джастина!

Подали ужин. На сцену вернулся Дэвид Голдсмит и играл весь следующий час, пока его не сменили Коль и Крис, исполнившие пару песен под аккомпанемент акустической гитары. Их, разумеется, Голд, Белль и Роланд слушали со всем вниманием. На этом участие Криса завершилось, что отнюдь не заставило его присоединиться к родителям. Голду лишь изредка удавалось рассмотреть сына в толпе гостей.

Дэвид Голдсмит скоро также покинул сцену, а потом вместе с родителями, попрощавшись со всеми, ушёл с банкета, и ответственность за музыкальное сопровождение праздника легла на плечи Робин, Коль, Ив и Алекс. Теперь все четверо были одинаково одеты, и Ив, как и обещалось, играла на скрипке, а Робин и Коль пели старые баллады о рыцарях и прекрасных дамах.

Продолжая наблюдать за дочерью, Голд пустился на поиски сына и нашёл его у гигантской плакучей ивы среди местных подростков. Крис улыбнулась отцу, а тот, не желая его отвлекать, развернулся, чтобы вернуться к своему столу, и неожиданно столкнулся с Мэлоди Джонс.

— Мистер Голд! — испуганно воскликнула девушка. — Извините меня, пожалуйста!

Расплескавшееся из её бокала шампанское едва ли до него долетело.

— О, ты меня не испачкала! — заверил Голд. — Обошлось без жертв!

— Да, это главное, — смущённо улыбнулась она.

— Но так бывает не всегда.

— Что вы хотите этим сказать?

— Хельгримм не напрямую поделился со мной своими планами, — пояснил Голд. — Собираетесь дать ему шанс?

— Это будет уже не он, — Мэлоди плотно сжала губы и приготовилась отстаивать свою позицию. — Он не сможет вспомнить, о чём я знаю не только с его слов. Не думайте, что сможете меня отговорить.

— А я и не собирался, — к её удивлению, ответил он. — Просто будь готова к тому, что в один прекрасный момент твой план может провалится. И не думай, что сможешь обмануть судьбу, особенно если ты вычитала о ней в Книге Судеб.

— Это мне известно, — сдержанно сказала она. — Я не могу изменить судьбу, но я могу повлиять на её исполнение. Насколько я знаю, вам, мистер Голд, напророчили смерть.

— И я умер.

— Но тем не менее вы ещё здесь, — отрезала Мэлоди с решительностью и холодностью, которых он в ней никогда не видел. — Я знаю, что я делаю.

— Вижу, что так оно и есть, — согласился Голд. — Но я должен был поделиться сомнениями. В конце концов, у магии всегда есть цена. Не совершай ошибок, которые сделали многие из собравшихся здесь: они необратимы. Уж в этом мне можно верить.

— Спасибо, — смягчилась девушка. — Я это учту. А теперь извините меня…

— Конечно.

Мэлоди поспешила прочь, а Голд этим разговором привлёк к себе внимание местной полиции в лице шерифа Джонс.

— Мистер Голд!

— Эмма! — он наградил её дежурной улыбкой. — Чудесно выглядите!

— Спасибо! — поблагодарила Эмма и высказала следующее: — Вы меня не послушали, мистер Голд. Я уверена, вы знали, что я не разрешила Киллиану вести вас к Хельгримму.

— О, это очевидно, — согласился он. — Очевидно и то, что останавливаться я не умею. В конце концов, всё вышло так, как я и говорил.

— Но могло сложиться иначе.

— На мой взгляд, всё веселье в риске.

— Безосновательном и глупом.

— Мне кажется, что это по вашей части, — уколол Голд. — К тому я прекрасно знал, что я делаю.

— Верится с трудом, — буркнула Эмма.

— Я был бы разочарован, если бы вы поверили.

Эмма улыбнулась, и на этот раз вполне искренне. Он посмотрел на неё с теплотой и подумал о том, насколько тесно связала их жизнь, и о том, что они были не так уж и безразличны друг другу, и она, кажется, подумала о том же. Между ними повисло неловкое молчание.

— Спасибо за то, что поверили в меня.

— Спасибо, что не разочаровали, — усмехнулся Румпель. — Хорошо, что мы все нашли своё место.

— Да.

Эмма протянула ему руку, и он, немного поколебавшись, её пожал. На том они и расстались.

Голд думал, что теперь никто не помешает ему благополучно добраться до своих, но сам остановился, заметив, что Вэйлы собрались уходить. Он подумал, что больше никогда не увидит Виктора и, коротко и вполне обыденно простившись с его семьей, ему он с особым смыслом сказал:

— Прощайте, доктор Франкенштейн.

Вэйл улыбнулся одними губами и покачал головой.