Последний аккорд (СИ)

— Я не стану прощаться с вами, мистер Голд, — спокойно произнёс он. — Вы ещё вернётесь в Сторибрук.

— Не вернусь, — ответил на это мистер Голд. — Всегда есть самый последний раз, и это мой самый последний.

— Как скажете, — пожал плечами Вэйл. — Прощайте.

Голд проводил его взглядом и ненадолго выпал из реальности, обдумывая, насколько справедливы слова врача, и не заметил, как к нему подошла Реджина.

— Грустишь?

— А? — встрепенулся Голд. — Разве?

— Ты всегда грустишь, — вздохнула она. — Другим ты бываешь очень редко.

— Тогда твоя догадка бесценна, — съязвил он, но она пропустила его слова мимо ушей.

— Причина?

— Мне нужна причина?

— Я понимаю, — заверила его Реджина и глубокомысленно изрекла: — Как бы всё грустно ни было, стоит помнить, что мы сами получили амнистию только потому, что дали её друг другу.

— Ты права, — улыбнулся Голд. — Чарльз глух к этой здравой мысли?

— Чарльз сейчас глух ко всему, — отмахнулась она. — Нельзя его за это винить. Прошло слишком мало времени.

— Да, мало, — кивнул он и замолчал, а затем почему-то принялся рассматривать свои ботинки.

— Зачем тебе нужен был заключённый? — просто спросила она. — Ты ведь только за этим приехал?

— Да, только за этим, — ответил Голд. — Хотел удостовериться, что не схожу с ума.

— И как?

— Я не схожу с ума.

Отчего-то они рассмеялись, хотя ничего смешного здесь не было. Он бросил взгляд сквозь толпу и увидел свою жену.

— Белль за тебя сильно переживает, — Реджина тоже на неё смотрела. — Ей с трудом удавалось не говорить о тебе.

— Да, — помрачнел он. — Я поражаюсь, как она ещё от меня не устала. Я часто даю ей повод для переживаний. Однажды её терпению наступит конец.

— Не наступит. У наших сказок нет конца, — возразила Реджина. — Но тебе всё равно стоит прекратить давать ей такой повод.

— Проще сказать, чем сделать, поэтому я завязал с громкими обещаниями.

— Обещаешь?

— Это даже не забавно, — фыркнул Румпель. — Поговорим позже?

— Разумеется.

Она театрально отошла в сторону, как бы открывая ему путь, и он, шутливо поклонившись королеве, вернулся к Белль и обнял её так, будто отсутствовал несколько дней, а не навернул всего один лишь круг по владениям Зелены. Свою сентиментальность он списал на подавленное настроение, странные докучливые разговоры и шампанское, которое всегда действовало на него не самым лучшим образом.

Через полчаса разрезали торт. И Коль, как и прочие, взяла небольшой перерыв на десерт, к которому так и не притронулась. Она очень устала, и Голд молча выразил ей своё сочувствие.

— Вы ещё долго будете играть? — осторожно поинтересовался не менее уставший Роланд.

— Уже скоро… — протянула Коль и откинулась назад, но тут же села прямо, заметив, что за их столом кое-кого не хватает. — А где Крис?

— Он был… — Голд привстал, чтобы было видно подростков, столпившихся у ивы, и не увидел их. — Я снова его потерял.

— Это не сложно, — вздохнула Белль. — Он где-то пропадает весь вечер. Не думала, что он так сильно скучает по своим одноклассникам.

— По ним или только по Эльзе, — отметил Роланд. — Я не вижу только их.

— Наверное, они где-нибудь вместе, — Белль отодвинула тарелку со своим куском торта и положила голову на руки, скрещённые на столе. — Они же большие друзья.

Голд поискал Криса взглядом и понял, что Роланд прав: многие подростки были тут, сидели в своей компании или с родителями, а Криса не было. Тогда он принялся смотреть внимательнее, ориентируясь уже на Эльзу.

Он нашёл родителей Эльзы. Эмма сидела в обнимку с Реджиной, и они тихо перешёптывались о чём-то приятном, Киллиан что-то оживлённо рассказывал Генри и Чарли, которые с невозмутимым видом расправлялись с тортом, неподалеку с отсутствующим видом развалился на стуле Лиам, и рядом с ним, такой же весёлый и жизнерадостный, расположился Лео Нолан. Дэвид и Мэри-Маргарет танцевали, составив компанию Зелене и Джастину, но большую часть присутствующих одолели лень и сытая сонливость, и многие уже собрались и ждали уйти. На мгновение Голду показалось, что он увидел Эльзу, но это была не она, и ему ничего не оставалось, кроме как признать поражение. Тяжко вздохнув, он взял из вазы одно из зелёных яблок, взвесил на ладони и откусил. Белль, Коль и Роланд посмотрели на него, как на нарушителя спокойствия, зато Дженни он вдруг стал очень интересен, как и само яблоко, которое она тут же потребовала отдать ей.

— Хочешь яблоко? — ласково спросил Румпель. — Ты его не удержишь: оно тяжёлое.

— Она просто его выбросит, — проворковал Роланд, глядя на дочь. — Да? Вот.

Он дал ей другое яблоко, и она предсказуемо его выронила, развеселилась, уткнулась Роланду в грудь и снова успокоилась.

— Мне кажется, что она устала, — заметила Коль.

— Много людей, много звуков, — отозвался Роланд. — Я удивлён, что она ещё не подняла вой.

Из дома Зелены вышли Робин и Нил с детьми, и Коль неохотно поднялась из-за стола.

— Мне пора назад на сцену, — грустно улыбнулась она и поцеловала Дженни в макушку. — Медвежонок, не поднимай вой.

Но когда она ушла, её медвежонок, казалось, совсем этого не заметил и скоро без всякого воя и писка уснул.