Последний американец

Еще до встречи со звездолетом Темного Клана и так, и эдак просчитывались возможности иного пути реагирования на угрозу. Получалось, чтобы реально что-то можно было спасти, необходимо действовать по нескольким направлениям сразу. А именно: как бы ни казались малы силы и возможности звездолетов двух крупнейших цивилизаций Великого Кольца в этой части Пространства, но только суммирование их воздействия и подоспевшей массированной помощи из Звездной Диаспоры Ирби, кластера Каллисто и даже от Миров Прародины могло дать нужный эффект – спасение максимально возможного числа разумных.

Но беда заключалась в том, что помощь могла прийти слишком поздно. Пока дойдет весть, а она на такие расстояния – через ретрансляторы – идет долго; пока промышленные мощности перестроятся и произведут то, что никогда ранее не делали, а именно – боевые корабли, способные долететь до Йос; пока будет подготовлено достаточное количество профессионалов для них; пока, наконец, они прибудут сюда, – все будет кончено. Раковая опухоль великой межзвездной войны разовьется настолько, что будет угрожать уже всем!

Да, шансов мало. Но попытаться надо.

Иначе…

Иначе гибель очень многих не просто отдельных разумных, а целых миров.

Не зря по Великому Кольцу ходили страшные истории про выжженные миры и легенды о миллионы лет назад прокатившейся по ним войне. Войне, вызванной вот такой агрессивной, алчной цивилизацией, каким-то невероятным стечением обстоятельств не уничтожившей себя сразу и вышедшей к звездам.

Страшно было наблюдать вот так – изнутри и вблизи – материализовавшиеся мрачные легенды. Не из-за личной угрозы – а она сейчас присутствовала для всех живущих на Йос и в ее колониях. Страшно потому, что именно от каллистян сейчас зависело, будет ли жить эта цивилизация, будут ли жить ее соседи и вообще…

Страшно было не успеть.

Сейчас каждый из внедренцев решал сходные задачи.

С одной стороны, каждый шел на федеральную службу, чтобы после иметь возможность участвовать в политических боях. С другой – они формировали вокруг себя ячейки будущего общества, которое не будет отягощено Злом. Для которого сами слова «война» и «конкуренция» будут оскорблением.

Но для этого нужно еще сформировать в каждом из новых людей философию, которая оказалась бы адекватна и ситуации, и жизни.

Каждый принимал свои решения исходя из ситуации и наличных средств.

У Диего-Сергея тоже было так.

Требовалось не только обеспечить будущим группу, как бы невзначай созданную им, но и скрыть до поры некоторые свои умения, с которыми он пришел в этот мир. Другим же умениям и талантам обеспечить правдоподобное «алиби». На случай слишком уж дотошных проверяющих. Поэтому в один из пригожих субботних деньков он двинулся к дому одного из преподавателей школы.

К не совсем обычному преподавателю.

* * *

На лужайке перед домом играли дети. Полковник сидел в шезлонге на веранде и мрачно созерцал эту идиллическую картину. Мрачное настроение у него в последние годы было почти всегда, так как отношения в семье совсем разладились. Жена не переставала его пилить тем, что, по ее мнению, он имеет слишком маленькую пенсию, и вообще мог бы перед выходом в отставку получить генеральские погоны. Тупая баба не понимала и не хотела понимать ничего.

Для нее было существенно лишь то, что он получает. И сравнивала она не со средним уровнем доходов, что было бы справедливо, а с уровнем тех, кто получал в городке больше всех. Да и запросы были у нее слишком завышенные. Под стать менеджеру из совета директоров средненькой корпорации.

Если правду говорить, то он когда-то был уже менеджером. И чуть не попал в совет директоров. Но грянул кризис, и корпорация обанкротилась. А из таких на новую работу в другие корпорации берут очень неохотно. Есть такое поверье, что на этих людях – бывших работниках обанкротившейся конторы – незримое клеймо неудачи. Вот и приходилось полковнику довольствоваться несколькими необременительными работами в этом захудалом городишке и ждать, когда родная армия наконец-то вспомнит о нем и его талантах.

А она иногда вспоминала, подкидывая работенку. Только благодаря этому и удавалось заткнуть дыры, которые делала в бюджете семьи супруга. И даже при этом она умудрялась находить что-то сильно ее не устраивающее. Вот и сейчас подошла со спины и тоже созерцает веселье детей.

«Наверное, какую-то гадость изобретает», – только успел подумать полковник, и она не обманула его ожиданий.

– Вот я смотрю и думаю, на кого из соседей похожа наша младшенькая! – ядовито сказала супруга, желая уколоть его.

– И чем ты хвастаешься, Айрин? – с презрением спросил полковник. – Что выставляешь напоказ? Что ты шлюха?

– Так разведись!

– А на что жить будешь? Ведь сейчас я на тебя трачу гораздо больше, чем ты получишь при разводе.

Прервал их перепалку звонок в дверь. Полковник вскочил с шезлонга и стремительным шагом двинулся через дом. Он был рад, что кто-то пришел и отвлек его от безнадежного состязания в злословии с женой. Когда он отпирал наружную дверь, то ожидал увидеть посыльного. Но к его удивлению там оказался Диего.