Последний атаман Ермака

«– А вот еще вам одна быль, братцы, – оглаживая бороду с долей таинственности заговорил старец, когда казаки отсмеялись, утирая слезы. – Ехал однажды важный боярин из Москвы в свое новое имение через Рязань. Ехал одвуконь с доверенным возчиком. Дорога дальняя, боярин заскучал – с возчиком наговорился уже досыта. Не доезжаючи верст десять до Рязани, распрягли коней, чтоб те отдохнули, сами сели при дороге перекусить, чем бог послал из запасливого сундучка.

Вдруг видят – по дороге деревенский отрок идет, босой, с палкой в руке и пустая торба за спиной. Идет отрок, песни поет да сам для себя что-то веселое приговаривает. Обрадовался боярин, говорит отроку строгим голосом:

– Послушай, мужичок, сказывают на Москве, что рязанцы великие мастера всякие небылицы сказывать. Скажи что-нибудь, дам серебряную копеечку.

Отрок зыркнул на важного боярина да и говорит:

– Я еще мал, не выучен брехать сказки. А вот родитель мой начнет говорить в Москве – до Рязани не остановится. Со смеху помереть можно, вот каков мой родитель!

Боярин аж подпрыгнул на рядне, так ему захотелось послушать нового сказочника!

– Ну так беги, позови родителя! Покудова мы обедаем, ты обернешься!

– Как же – пешком! Покудова я туда добреду да обратно ворочусь – ночь грянет, родитель убоится волков в лесу! Коня дай, боярин, так я мигом!

– Ну, бери коня! – Дал отроку боярин коня, тот поскакал было, да воротился вскоре.

– Негоже, боярин. Я назад на коне, а родитель пешком? Давай и другого коня!

– Да бери и другого! – согласился боярин. Уж очень ему хотелось рязанских сказок послушать. Умчался отрок с конями. Ждал боярин, ждал, дело и впрямь пошло к сумеркам. Смекнул, да поздно было. Стал браниться:

– Вот песий сын, обдурил! – заругался боярин и спрашивает возчика: – Что возьмешь нести?

– Хомут да дуга – вся конская тяга, боярин. Телега полегче будет, на колесах!

– Ну так тому и быть. Бери хомут да дугу, а я телегу покачу!

Прикатил к утру в Рязань, у воеводы спрашивает, не видел ли отрока на двух конях? А про рязанские небылицы и словом не заикнулся более!»

Казаки посмеялись над незадачливым боярином, начали расходиться, подыскивая место поуютнее, чтобы телу дать роздых после долгой дороги по воде.

Поутру войсковой круг принял решение сойти с Иргиза на Яик и в хорошо знаемом месте, где река Илек с левого берега впадает в Яик, на хорошем острове Кош-Яик обустроить постоянный казацкий городок, пока не станет ясно, каково намерение Боярский думы и царя Федора Ивановича по отношению к казакам и их возможной службе Руси.

– И от Волги не так далече, небольшим волоком можно до нее добраться, и до реки Самары через переволоку можно дойти, а по реке той опять же мимо нового государева городка в темную ночь проскочить на стругах запросто, – подытожил решение казацкого круга атаман Богдан Барбоша, оглаживая посеребренную седым волосом бороду. – Коль порешили так – час на сборы да и пойдем Иргизом до верха, а там поволокемся по степным речушкам да бечевой до реки Камелик, от той речушки поволокемся до речки Деркул и по Деркулу на восход солнца. Он-то нас и приведет к Яику. А по Яику до острова верст сто пятьдесят или чуток более будет. Место укромное, царские воеводы не враз туда доберутся. А казакам все едино: где поле, там и воля!

Оставив самодельные плоты в верховьях Иргиза, навьючив лошадей ратным снаряжением и продовольствием, казаки без большого труда конской тягой перетаскивали пустые струги по ровной степи, пока не добрались до реки Деркул. Отсюда по течению погнали струги на восток, к Яику. И во все время походный казацкий табор надежно прикрывали всадники, вооруженные пищалями. Дозорцы высматривали степь с небольших холмов, бережливо проверяли речные заросли и овраги, опасаясь засады ногайцев, которые наверняка уже прознали о походе казацкого войска с Волги на Яик и не могли не озаботиться из-за присутствия такого опасного для них соседа. Просторная дорога для набегов на ближние окраины Руси теперь заперта, а за спиной налетчиков постоянно будут сильные казацкие отряды.

Атаманы Богдан и Матвей который день ехали на конях впереди пеших казаков, большинство из которых были вновь приставшие к войску люди. Они сами досматривали степь впереди, не забывая поглядывать и на струги, которые гуськом бережно шли по течению небольшой речушки Деркул, поросшей по берегам буйными зарослями ивняка и ежевичника.